Один раз папа ради разнообразия не смотрел футбол, а наоборот, читал газету. А мама штопала носки. Двухлетний Павлуша увлеченно ползал по полу с машинками и жужжал, изображая мотор. Вдруг выражение его лица стало задумчивым, как будто он что-то вспоминал. Потом, видимо, вспомнил, и вытащил из угла свой персональный горшок. Деловито сняв штанишки, он уселся на него, и, судя по всему, успешно сделал то, что намеревался.
– Ка-ка, – сказал он, требовательно глядя на маму. Это означало, что ему надо было вытереть попу.
Мама умилилась, сходила за туалетной бумагой и исполнила просьбу сына. Но когда ее взгляд случайно упал в горшок, она буквально остолбенела.
Папа очень не любил, когда его отрывают от газеты. Каково же было его возмущение, когда он поднял глаза от статьи и увидел, что мама протягивает ему горшок!
– Ничего себе, – сказал папа. – Я читаю про теракты в Москве, а ты суёшь мне под нос всякое…
– Это твои теракты – ВСЯКОЕ! – возразила мама слишком уж многозначительно.
Тогда папа тоже заглянул в горшок.
– Ничего себе, – сказал папа. – А что это?
– Думаю, это золото, – спокойно и гордо сказал мама. – Самое настоящее золото.
Папа крякнул. Потому что в горшочке лежала недвусмысленная колбаска, но зато чистейшего золотого цвета.
– Ты хочешь сказать, – осторожно уточнил папа, – что наш сыночек золотом нага… в смысле, нака… ну, ты поняла.
– А почему бы и нет? Он у нас и впрямь золотце, – безапелляционно заявила мама, поворачивая горшок и так и эдак. Лучи заходящего солнца играли бликами на гладких боках колбаски.
Папа посмотрел на сына с невольным уважением. Как-никак, а такое он видел впервые. Павлуша, видя, что оба родителя весьма заинтересованы его произведением, возгордился и стал с завыванием нарезать круги по комнате.
– А что, собственно? – заметил папа и потер подбородок. – Похоже на правду.
Он еще раз склонился над горшком и потянул носом. Запах не поражал новизной.
– Ладно, – вздохнул папа. – Деньги не пахнут.
А поскольку был он человек практический, то тут же присел к столу с карандашом в руках, и начал высчитывать коэффициент полезности в граммах, и, соответственно, в рублях. Получалось внушительно. Потому что человек, хочешь не хочешь, а с завидной периодичностью производит то, что уже не востребовано организмом. А тут так удачно совпало!
– Новый холодильник через неделю купим, – заглядывая через его плечо, прикинула мама. – Или лучше стиральную машину-автомат?.. Нет, сначала мне шубу!
– Компьютер нового поколения! – весомо сказал папа.
Мама примолкла. Да, компьютер был нужен.
Тут входная дверь распахнулась и в прихожую влетела старшая дочь Татьяна. Не раздеваясь и не разуваясь, она протопала в кабинет. Кабинет по совместительству был еще и детской, и мастерской – дочь училась на втором курсе художественного училища. А поскольку девушка она была деловая, предприимчивая и не лишённая способностей, то нашла себе приработок в виде росписи матрешек.
– Где она? Ну, где?! – раздалось переполошенное из кабинета-детской-мастерской. – Я опаздываю уже!
– Потерять что-либо в твоем бардаке немудрено, – специальным воспитательным тоном сказала мама. – Брала бы лучше пример с Павлушки! Что ты на этот раз посеяла?
– Да банку, банку! Обычную стеклянную банку из-под кофе, маленькую такую! – расстроенная Татьяна выскочила в гостиную. – Я там краску с утра навела – порошок золотой, его на меду замешивать надо… И вот нету! А мне бежать надо! Кстати, чего это я с Павлухи должна пример брать? И почему у вас горшок на столе стоит?!
– На меду, – тупо повторил папа и диковато взглянул на маму.
Мама засопела, подхватила горшок и пошла в туалет, откуда немедленно раздался звук смываемой воды. Татьяна с недоумением смотрела на оставшегося в комнате родителя, который комкал бумажку с какими-то расчетами.
– Что это с вами? – спросила она.
– Засранец! – вместо ответа звучно произнес папа, с укором посмотрел на младшего сына и снова закрылся от мира газетой.