Цитадель (4)

Глава XVI

До берега осталось рукой подать. Селина что-то пробулькала дельфинам, и те синхронно направились вдоль плато.

Солнце стало по-вечернему золотистым, облака волнами расползлись по небу. Море спокойное, словно не было бури несколько часов назад.

После шторма на камнях повисли водоросли и тушки мелких рыбок, которые не справились с волнами и теперь служили кормом для чаек. Птицы с криками носились из стороны в сторону, на лету подхватывая трупики. Те, которым не так повезло, кружили над водой. Им приходится по-настоящему охотиться – нырять и вылавливать уже живых рыб.

Ихтионка внимательно вглядывалась в каменистый берег. Почти сразу за ним высится стена плато. В некоторых местах обрыв покрыт трещинами, настолько глубокими, что ясно: этим скалам не одна тысяча лет.

Когда на берегу показалась груда камней, ихтионка радостно воскликнула и указала перепончатым пальцем:

– Наконец-то! Доплыли! Я даже уставать начала. Мы, конечно, привыкли плавать, но сегодня преодолела расстояние, подходящее для дозорного гвардейца.

Она подала сигнал дельфинам, и те двинулись к груде камней. Подплыв ближе, увидели вход в расщелину, по которой они спускались к воде, когда только прибыли на плато. Селина указала на нее, и дельфины, почувствовав скорое завершение пути, прибавили скорость.

Через несколько секунд ноги Каонэль коснулись каменистого дна, она отпустила шею дельфина и выбралась на берег.

С волос течет, по телу бегут широкие струи, сапоги набухли от воды и в них громко хлюпает. Она, шатаясь, вылезла на камень и медленно опустилась на колени.

– Дельфины мне, конечно, понравились, – проговорила она, опустив голову. Струи потекли по волосам прямо на камни. – Но море выматывает. Бегать легче.

– Ты же не двигалась почти, – удивилась Селина и подплыла к камням.

Ее перепончатые пальцы легли на скалу, она высунулась и села боком на камень. В вечернем солнце белая чешуя ихтионки приобрела оранжевый отлив и казалась покрытой тонким слоем золота. Хоть до настоящего вечера еще далеко, светило уже приобрело огненные цвета.

Каонэль развернулась и села, поджав колени к груди. Намокшие уши повисли под тяжестью воды. Лицо напряглось, она схватилась за корсет, проверяя пальцами складку. Через мгновение эльфийка расслабилась и удовлетворенно выдохнула.

– На месте, – проговорила она облегченно и повернула голову к Селине. – Не двигалась? Считай, что я очень двигалась. Думаешь, легко держаться за скользкую шею дельфина, когда тот несется, как эолумский единорог?

– Ты снова про сухопутных дельфинов? – спросила ихтионка и посмотрела на нее альбиносьими глазами.

Каонэль обхватила волосы и принялась выжимать их, как обычную тряпку. Из них толчками потекла вода, кое-где застряли водоросли. На одежде тоже повисла подводная растительность.

– Про сухопутных, – сказала Каонэль, откидывая назад пучок сырых волос. – Ты точно таких не видела.

– Когда-нибудь увижу, – уверенно произнесла ихтионка.

Пока они разговаривали, ворг оставался в воде и что-то бубнил дельфину. Тот покачивался на прибрежных волнах и поглядывал на освободившегося собрата. Лотер похлопывал его по серому боку, пытаясь заставить двигаться, но зверь, по утверждению Селины, разумный и плыть отказывался. Только косился на него левым глазом, словно говорил, оставь меня в покое, и так умотал.

Каонэль и Селина заметили, что ворг не спешит выходить из воды.

– Понравилось? – поинтересовалась эльфийка. – Может, это ты в душе ихтион?

Ворг повернул на эльфийку все еще ощетинившуюся морду с рубиновыми глазами. Мокрая шерсть облепила тело, теперь он казался сделанным из свежего антрацита и блестел в солнечных лучах.

– Что-то мне подсказывает, – прорычал Лотер глухо, – если выйду, вы обе будете громко возмущаться.

– Почему? – не поняла Селина.

– А он, наверное, собирается отряхиваться по-волчьи, – предположила эльфийка, вытирая лицо тыльной стороной ладони.

Губы Лотера расползлись в загадочной ухмылке, он подтянулся на дельфине и облокотился так, что приобрел какой-то насмехающийся вид.

– Если бы так, – произнес ворг, – я бы даже не предупреждал. Но дело вот в чем. Когда дельфины рванули со всей дури, плащ, который служил мне повязкой на поясе, сорвало. Но если не боитесь…

С этими словами Лотер качнулся и соскользнул с дельфина, приближаясь к берегу.

Глаза Каонэль округлились, она выставила перед собой ладони и возмущенно выкрикнула:

– Нет! Не смей вылезать из воды!

Лотер застыл в полушаге от камней с двусмысленной улыбкой во все клыкастые зубы. Хотя морда оскалена и больше напоминает волчью или медвежью.

– Селина, – обратилась Каонэль к ихтионке, – попроси дельфина отвезти ворга куда-нибудь туда.

Она указала на дальнюю часть берега, где была навалена груда камней, по которой полузверь как-нибудь сумеет вскарабкаться на плато.

Ихтионка непонимающе захлопала третьим веком и повернулась к Каонэль.

– А что с ним не так? – удивилась морская дева.

Лотер удовлетворенно оскалил пасть и отплыл на спине к месту, где только что был дельфин. Тот, как только почувствовал свободу, метнулся к собрату и принялся кружиться и стрекотать, игриво высовывая из воды длинную мордочку.

Когда ворг снова оказался на глубине, морской зверь заинтересованно подплыл и стал кружить рядом. Понимал, что сейчас снова придется поиграть в извозчика.

– Лучше бы тебе не знать, – произнесла Каонэль. – Просто сделай. Не стоит травмировать твою подводную душу.

Лицо Селины стало медленно меняться, чешуя приобрела розоватый оттенок, даже на щеках появилось подобие румянца, хотя для подводных существ это не так просто.

Она прикоснулась к камню на шее и пробулькала дельфину. Тот ответил радостным пищанием, сам подплыл к Лотеру и просунул вытянутый нос ему под мышку. Ворг привычным движением обхватил дельфина, и они помчались подальше от Каонэль и Селины.

– И не забудь найти мне плащ! – крикнула эльфийка вслед воргу.

Они смотрели, как полузверь несется на дельфине параллельно берегу. Мокрая, лохматая фигура удалялась все быстрей. Когда он превратился в муравья, движение прекратилось, и Лотер вышел на берег. На расстоянии можно разглядеть лишь силуэт. Даже зоркий глаз эльфийки видит только копошащуюся фигурку.

Селина тоже таращилась, пытаясь хоть что-нибудь разобрать, но ее не привыкшие к воздуху глаза вообще не способны далеко видеть. Она моргала и третьим, и вторым веком, но солнце нещадно палит и сушит роговицу.

Эльфийка и ихтионка переглянулись и смущенно отвернулись в стороны, словно застали друг друга за чем-то неприличным.

– Я наверх пошла, – проговорила серая, поднимаясь с камня.

Ее волосы быстро подсохли и поднялись серебристой шапочкой. Зато кожаный корсет и штаны с сапогами все еще сырые и туго скрипели при каждом движении. Она поправила декольте, смахивая невидимые пылинки с живота, и направилась вверх по расщелине, перепрыгивая с камня на камень.

Селина плюхнула ногами-ластами и крикнула вслед:

– Позови тролля.

Каонэль обернулась на ходу и спросила, приподняв бровь:

– Зачем тебе?

– Он перенесет меня в бассейн, который выкопал для меня прямо в камне, – гордо произнесла ихтионка. – Обещал еще канал прорыть, чтобы я могла сама заплывать.

Эльфийка странно посмотрела на нее, но кивнула и двинулась дальше по расщелине. Когда она вылезла на плато, обнаружила возле поломанной рощи кучку народа вокруг костра. Зачем развели в такое время – непонятно. Еще светло, хоть и дело к вечеру. В воздухе растекся запах жареного мяса. Каонэль голодно сглотнула и двинулась к лагерю.

Медленно подходя, она старалась издавать как можно больше шума, потому что неожиданно появиться среди вооруженных нервных существ – очень плохая мысль. Но из-за врожденной бесшумности получалось плохо.

По мере приближения одуряющий запах жареной птицы стал сильнее. Несмотря на способность игнорировать голод, желудок сообщил, что пустеет уже очень долго. Когда он утробно заурчал, эльфийке пришлось с силой надавить на живот.

Костер все ближе, веселые языки пламени лизали несколько тушек, насаженных на самодельное вертело. С золотистой корочки капает жир и с шипением падает на поленья. Вокруг сидели мелкинд, гном и тролль. Все опрометчиво развернуты спинами в сторону моря, словно оттуда не стоит ждать опасности.

Эльфийка изо всех сил старалась наступать громко, но стук о камень моментально поглощался мокрыми подошвами. Каонэль вздохнула и сложила руки под грудью.

Когда до костра осталось шагов десять, она негромко покашляла и остановилась, давая народу сообразить, что происходит.

Гном и мелкинд обернулись одновременно, тролль остался неподвижным, следуя негласной традиции каменных гигантов не отвлекаться на всякую мелочь.

Тарнат и Виллейн застыли с открытыми ртами. Гном чуть кувалду не выронил.

– Живая… – неверяще выдавил он.

– И голодная, – проговорила Каонэль, подходя к костру.

Мелкинд наконец пришел в себя и поинтересовался:

– А осколок?

Эльфийка выгнула спину, грудь приподнялась и скрипнула мокрым корсетом.

– На месте, – бросила она и бесцеремонно потянулась к дымящейся перепелке. – Про ворга лучше бы спросили, алчные вы создания.

Игнорируя недовольный взгляд мелкинда, серая оторвала жареную ногу. От тушки пар, жир пузырится – дичь только-только с огня. Каонэль невозмутимо сжала в ладони ножку.

Тарнат удивленно посмотрел на эльфийку. Он прикоснулся пальцем к поджаренной шкурке, но отдернул руку.

– Жжется ведь! – воскликнул он.

На лице Каонэль не дрогнул ни один мускул, она спокойно переложила дымящийся кусок в другую ладонь и кивнула.

– Да, жжется, – согласилась эльфийка и вгрызлась в розовое мясо.

Гном все еще удивленно смотрел, как серая жадно поглощает горячую ножку. Мелкинд со знающим видом поправил амулеты на груди и ткнул палочкой поджаренную корочку.

– Эльфы, – проговорил он значительно, – умеют терпеть боль. Любую боль. Так?

– Угу, – промычала Каонэль сквозь набитые щеки.

Виллейн продолжил.

– Но ты права. Жив ли ворг со своим осколком?

Эльфийка неприлично быстро дожевала остатки перепелиной ножки, уши приподнялись, лицо расслабилось. Под внимательными взглядами она облизала жирные пальцы и вытерла остатки о редкую травку под ногами. Затем поправила волосы и проговорила, кивая в сторону берега:

– Очень даже жив. А осколок из рук вообще не выпускал. Я даже удивилась, как у него пальцы не онемели.

– А сейчас где? – недоверчиво поинтересовался мелкинд.

Каонэль оглянулась и посмотрела в сторону, где высадился ворг, и проговорила:

– Решает неотложные дела.

Виллейн открыл рот, видимо, чтобы поинтересоваться, какие дела могут быть важнее Талисмана и Цитадели, но серая тревожно завертела головой, подергивая ушами.

– Вам не кажется, что слишком большой толпой сидите?

Тарнат наконец пришел в себя от неожиданного воскрешения эльфийки, которая к тому же со спокойным лицом схватилась за горячую дичь и съела, даже не спросив разрешения. Он переложил кувалду на колени, словно собирался сыграть на ней, как на гуслях, и погладил короткую бороду.

– Так мы нарочно так разбились, – сообщил он и махнул рукой в сторону. – Погляди, восседаем каждый в своем уделе, дабы нечисть всякая не наведывалась.

Эльфийка поглядела вокруг. За поваленными деревьями сразу не заметно, но на приличном расстоянии друг от друга расположились огр, Страг, гоблин и все остальные.

Она прислушалась. Где-то в ветках крон пряталась гарпия, благодаря которой их с воргом удалось вызволить с проклятого острова.

Рядом с костром прямо в камне обнаружила глубокую яму с водой. Слишком чистой, чтобы быть морской. Каонэль задумчиво сдвинула брови, догадываясь, какой тут был ливень, если удалось наполнить дыру.

Словно вспомнив о чем-то, эльфийка всплеснула руками и проговорила:

– Там же на берегу Селина! Просила прислать тролля. Уж не знаю, что у вас тут за сговоры. Но если что-то недоброе – воргу и Теонарду не понравится. Кстати, где он? В поломанной роще его вроде не видно.

Тролль медленно повернул голову и посмотрел на серую так, будто только сейчас увидел. Голубые глаза-камни искрятся в свете костра и одновременно отражают солнечные лучи. Кажется, внутри головы полыхает огонь и испускает сияние сквозь глаза.

Его каменная туша качнулась, словно ожившая гора. Послышался утробный рокот. Он поджал ноги и поднялся, словно просто перетек из положения сидя в положение стоя. Затем повернулся на месте и, гулко топая, направился к расщелине.

Каонэль таращилась на удаляющуюся спину гиганта. По лицу видно: хочет что-то спросить, но не поймет, надо ли. Спустя несколько секунд сомнений она повернулась обратно к костру и проговорила:

– Ну, так где Теонард?

Мелкинд недовольно скривился и перевернул палочкой полено. Костер пыхнул искрами, бревна затрещали, огненная пыль поднялась в воздух и быстро осела на тушки перепелок.

– Да откуда мы знаем? – произнес Виллейн обиженно. – Ходил где-то, может, спит под деревом. Или, что скорее всего, кормит своих птиц. У него, похоже, с этим что-то не то.

– А чего Цитадель не строите? – не унималась эльфийка.

Гном возмущенно выдохнул:

– Ишь какая. Думаешь, коли спаслась, командовать можешь? Мы, ежели хочешь знать, тоже ненастье перетерпели. Знаешь, как тут все сверкало и грохотало? И волны вздымались, поболе той, что тебя в пучину утащила. Больно умная ты, эльфийка.

Каонэль сдвинула брови и поднялась.

– Может, и умная, – бросила она. – Нас слишком много тут с осколками. Чую, что-то будет. Затылок пока не горит, но чутье меня еще никогда не подводило.

С этими словами она развернулась и направилась в сторону рощи, искать Теонарда. Хотя приятного для нее в этом мало. Когда отошла на несколько шагов, острый слух уловил раздраженный шепот мелкинда.

– Тоже мне, великую тайну открыла, – произнес он, полагая, что говорит достаточно тихо. – Выплыла из моря и думает, что сейчас все само устроится. Эльфийка, что с нее взять? Строить хочет. А из чего? Из воздуха?

Гном вздохнул, а Виллейн продолжил:

– Нет уж. Лучше сидеть подальше друг от друга и ждать, пока Талисман снова заработает.

Каонэль презрительно скривилась, уши сами собой выпрямились, придавая ей решительный вид. Без плаща, который прикрывал плечи и глубокое декольте, воинственность слегка портится. Но это не главное. Это всего лишь облик. Важно то, что внутри.

Она расправила плечи и бесшумно зашагала к поваленным деревьям, часто втягивая воздух и шевеля ушами. Головой старалась не крутить: где-то тут бегает ворг, потерявший единственную часть одежды, которую она любезно ему одолжила.

Когда она достигла рощи, справа потянуло тиной и сырыми грибами вперемешку с чем-то гниющим. Эльфийка поспешила убраться оттуда, потому что разговаривать с огром ей совсем не хотелось. С другой стороны уловила запах гоблина. Он дрых на поваленном дереве и громко храпел.

Потом были хранители еще и еще. Все они заняты кто чем, но в основном спали или сидели по одному, по двое. С чем-то ковырялись и совершенно не выполняли наказ чародея.

Когда роща кончилась и начался большой лес, эльфийка вздохнула свободней. Среди деревьев и зелени она чувствовала себя куда уверенней и вольней, чем на каменной пустоши или бескрайних водных просторах.

Здесь и птицы поют, и зверье какое-то шныряет. Кроны деревьев густые. Вечернее солнце изумительно подсвечивает их сверху и делает похожими на изумрудный огонь. Под ногами шуршит трава, но этот шорох слышен только эльфам и зверью.

Где-то в ветках раздался скрип когтей по дереву, посыпались листья. Серая прибавила шаг. Гарпия хоть и помогла найти их с воргом, но как с ней разговаривать – эльфийка не представляла. Она ведь здоровенная человекоподобная птица с когтистыми лапами и недобрым взглядом. Хотя с летучими мышами она быстро находит общий язык. Но то звери. А это вообще не пойми что.

Достигнув места, где в прошлую ночь они пытались выспаться, эльфийка обнаружила несколько кучек от костров и одиноко стоящую клетку с голубями.

Птицы сбились в кучу на жердях и устало таращили оранжевые глаза. Каонэль подошла к клетке. Вблизи показалось, что птицы голодные и измотанные: перья топорщатся, у некоторых веки полуприкрыты. Непонятно, как еще не попадали замертво.

Серая повертела головой в поисках чего-нибудь, что может сойти за голубиный корм, но вокруг лишь трава и кусты. Теонард кормил их каким-то зерном, но, видимо, утащил с собой.

– Бедненькие, – проговорила эльфийка, наклонившись к деревянной решетке. – Бросил вас хозяин, безответственная свинья. А вы тут с голоду пухнете. Простите, но у меня ничего нет, чтобы покормить.

При звуке голоса голуби чуть оживились, принялись топтаться на месте и ворковать, в надежде, что теперь-то уж поедят. Но Каонэль только виновато улыбнулась и развела руками. Через несколько минут, поняв, что их снова обманули, голуби притихли и печально нахохлились.

Эльфийке до того стало жалко птиц, что глаза влажно заблестели. Из-за желтых радужек слезинки похожи на жидкий огонь. Она быстро смахнула мокрые дорожки, пока никто не увидел, и выпрямилась.

Только она шагнула в сторону, как впереди за деревьями хрустнула ветка. Затем еще одна. Серая повернула правое ухо и прислушалась.

Сквозь птичьи трели и шум ветерка в кронах отчетливо слышно, как по лесу быстро движется кто-то в кожаных сапогах и что-то бурчит под нос. Эльфийка потянула носом, и в голове нарисовалась картинка человека с арбалетом за спиной.

Через пару минут из-за деревьев показалась фигура Теонарда. Арбалет мирно покачивался за плечами, лицо загадочное, словно только что покорил десяток городов и не хочет никому рассказывать. Но тайна так и рвется на волю. В левом кулаке что-то сжимал.

Он заметил серую и ускорился. Каонэль невольно отошла от клетки.

Когда он наконец приблизился, эльфийка замерла на расстоянии пяти шагов, проверяя на поясе антрацитовую рукоять.

– Я предупреждал? – спросил человек, подходя к клетке. – Говорил не трогать моих птиц?

Эльфийка не ожидала такой несправедливости. Глаза взлетели на лоб, она фыркнула и нервно дернула ушами.

– Кто говорит, что трогала? К ним, если присмотришься, уже давно никто не подходил. Скоро передохнут все. Никудышный из тебя хозяин, если заставляешь их голодать. Мучаешь бедняжек. Зачем вообще таскаешь с собой?

Теонард с сомнением посмотрел на серую. Но у той лицо честное и говорит в привычной язвительной манере. Он сунул левую руку с потрепанным бутоном за пазуху. Спохватившись, тут же выбросил в траву фиолетовый цветок маргаритки.

Каонэль проследила за полетом растения и, приподняв бровь, глянула на человека.

– Чем ты занимался, позволь спросить? – поинтересовалась эльфийка, сложив руки под грудью.

Взгляд человека скользнул по точеной фигуре и обратился к голубям. Он вынул из-за пазухи небольшой мешочек. Затем осторожно развязал, набрал полную горсть зерна и открыл дверцу клетки.

Когда сунул руку и раскрыл ладонь, птицы с воркованием набросились на пищу, отталкивая друг друга. Полетели перья, едва не завязалась драка, но человек осторожно подвинул зачинщика в сторону и насыпал ему отдельную горку в дырки между решетками. Остальные сбились в кучу и продолжили голодно клевать.

– Чем я только не занимался, – проговорил Теонард, наблюдая, как быстро исчезает корм из ладони. – Везде побывал, все успел. Что бы вы без меня делали? Пока народ прохлаждается, палец о палец не ударит – я работаю в поте лица. Не покладая рук. Не разгибая, можно сказать, спины.

Эльфийка поморщилась и буркнула:

– Ну конечно. Пока ты бродил неизвестно где, меня в море смыло. Шторм, между прочим, был.

Теонард не обернулся, но покачал головой, досыпая буйному голубю еще немного зерна.

– Да уж, – протянул он, – был шторм. Даже в лесу было заметно. Но шторм – это что. Вот у меня настоящие приключения.

– Я чуть не утонула! – выпалила Каонэль в изумлении. – И ворг тоже! И рыба огромная, и дерево-живоглот!

Эльфийка задохнулась от возмущения, глаза вытаращились и горели желтыми фонарями. Уши торчком, еще чуть-чуть – и начнет швырять в человека всем, что попадется под руку. Но Теонард снова не обратил внимания и продолжил:

– Смыло – это бывает. В бурю и не такое случается. Главное, по берегу не шататься. Но у меня хорошие новости. Народ на плато? Хочу рассказать всем сразу, чтоб по сто раз не повторяться.

Глава XVII

Стараясь держаться друг от друга на почтительном расстоянии, Теонард и Каонэль двинулись обратно к плато.

Эльфийка с опаской поглядывала на человека. Она уже выяснила, как опасно оставаться один на один с другим хранителем, когда никого рядом нет. Но взгляд твердый, идет с гордо выпрямленной спиной. Прежде плащ прикрывал откровенный корсет. Но он безвозвратно потерян, и теперь не остается ничего, кроме как с достоинством нести глубокое декольте.

Теонард в этот раз не захотел бросать птиц. Он подсунул пальцы под кожаные наплечные ремни и тащил клетку на спине. Арбалет пришлось сдвинуть набок, что, видимо, для человека даже удобней. Голуби с тоской смотрели сквозь деревянные решетки. Наверное, завидовали вольным собратьям – те порхают с ветки на ветку и заливают вечерний воздух радостными трелями.

Эльфийка взяла на себя роль вестника. Ей понравилось в ироничной манере говорить хранителям про Теонарда. Пока шли, она умудрилась каждому, кто встретился или не встретился, но ощущался поблизости, сообщить:

– Не хотите ли узнать, что собирается сказать наш премудрый Теонард? У него какая-то страшная тайна. Посмотрите, как нос задирает. Наверное, постиг истину мироздания.

Теонард делал вид, что не замечает издевок, и уверенно шагал мимо толстых стволов сосен и дубов. В итоге удалось поднять с насиженных мест всех, кто попался по дороге. А те, кто не попался, сами услышали и присоединились.

Помня слова ворга о свойствах Талисмана, народ старался держаться поодаль друг от друга.

Когда эльфийка и человек вышли на каменистую поверхность плато, там уже собралась куча народа. Толпа растянулась на несколько перелетов стрелы в разные стороны. Все для того, чтобы снизить эффект магического магнита для нечисти.

На краю поломанной рощи все так же сидели гном, мелкинд и тролль. Они тихо о чем-то говорили и бросали недовольные взгляды в сторону эльфийки и человека.

Рядом в рукотворном бассейне с закрытыми глазами лежала ихтионка. Из воды торчала только голова, остальное благоразумно спрятано от вечерних лучей. На белоснежной коже блестели прозрачные капельки, мокрые волосы облепили макушку, и издалека Селина казалась лысой.

Эльфийка повертела головой и удивленно проговорила:

– Прям не верится. Смотри, тебя все собрались послушать.

Теонард снял с плеч кожаные лямки и поставил клетку рядом с большим обкатанным валуном.

– Это еще что, – проговорил он. – Сейчас как возвещу, у всех рты пооткрываются.

– Уже страшно, – бросила серая, косясь на остальных.

– Правильно, – согласился человек и критически посмотрел на клетку. Та стала неровно. – Бойся. Бояться полезно. Страх думать заставляет, а думанье надо тренировать. Так. Что-то ворга твоего не видно.

Каонэль дернула ушами и скривилась. Ветерок ударил ей в спину, волосы приподнялись. От этого она стала похожа на каргу, какими пугают малышей.

– Он не мой, – сказала эльфийка и наградила Теонарда фальшивой улыбкой.

Человек, все еще недовольный положением клетки, подсунул под нее камешек, чтобы не шаталась, и проговорил, отворачиваясь:

– А, ну да. У тебя ж там рыжий эльф с бревном в ноге. Забрал его чародей. Наверное, для своих чародейских опытов. Будет в жабу превращать или в слизняка. Ты как к слизнякам относишься? Слизняки вообще полезные звери. Они гадость подчищают за всеми.

– Как остроумно, – сказала серая и уселась на валун, поджав колени. – Давай, выходи к публике, потешь самолюбие. Они уже заждались.

Теонард кивнул. На лице самодовольное выражение, за которое эльфийка с удовольствием бы отрезала ему уши, хоть у людей они и похожи на нелепые культи.

Он поправил плащ и подошел к камню, с которого прежде вещал Лотер. Затем быстро поднялся и окинул взглядом плато.

Народ растянулся беспорядочным строем в разные стороны, но не слишком далеко. Солнце опустилось ближе к морскому горизонту и заливало золотом каменную пустошь. Где-то за обрывом шелестела вода, непривычно спокойная после жестокой бури. Наглые чайки с криками кружили над берегом и пикировали вниз, а в воздухе появлялись уже с рыбой в клювах.

Когда одна из них пронеслась прямо над головой Теонарда, тот чуть пригнулся, но тут же выпрямился: негоже герою от птиц хорониться.

Он на всякий случай провел ладонью по голове и, убедившись, что она чистая, обратился к собравшимся.

– В общем, что я хотел сказать, – начал он. – Цитадель мы построим. И построим очень скоро. Я позаботился.

Мелкинд развернулся спиной к костру и внимательно наблюдал за человеком. Огонь весело потрескивал позади и создавал ощущение домашнего очага даже на продуваемом всеми ветрами плато.

Когда Теонард заговорил про Цитадель, он встрепенулся и поднялся, гремя амулетами. Стараясь держаться достойно мага, Виллейн приблизился к камню и поинтересовался:

– Интересно, как это ты позаботился? Мы тут бурю пережидали, от дождя и ветра прятались. Эльфийку с воргом теряли и находили. А ты, значит, заботился?

Теонард кивнул.

– Именно, – произнес он, поправляя арбалет на плече. – Кто-то ведь должен был заниматься делом, пока остальные терялись и находились. В общем, дело вот в чем. Я…

Но закончить ему не удалось, потому что из поломанной рощи выскочил взъерошенный ворг. Глаза горят, морда оскаленная, черная шерсть дыбом. Где-то умудрился добыть штаны, а может, свои нашел. На шее застегнута лацерна, и плащ на ветру трепыхается, как флаг. В когтях чья-то сгнившая лодыжка, из которой сочится тягучая зелень и оставляет прерывистый след на камнях.

Все оглянулись на Лотера, потому как известно: одной ногой ворг всегда в зверином мире. Питается не приведи чем, бегает по неизведанным тропам, и напугать его сложно. Но даже он сейчас таращился как бешеный вепрь.

Тяжело дыша, ворг подбежал на четырех конечностях к камню, на бегу запихивая в глотку остатки лодыжки. Затем шумно сглотнул и прорычал на все плато:

– Там какая-то огненная дрянь! Прямо в нашу сторону идет. Наверное, опять Талисман привлек. Говорил я, надо подальше сидеть.

Народ тревожно зашумел, одни схватились за оружие, другие попятились к воде. Ихтионка медленно опустилась в бассейн, оставив только глаза, и ворочала ими из стороны в сторону. Эльфийка застыла, спина напряженно выпрямилась. Гном сжал в ладонях кувалду и воинственно зарычал, гоблин выхватил из-за пояса короткий нож и стал в панике бегать вокруг Тарната.

Тревога накрыла присутствующих, словно одеялом.

Всех, кроме Теонарда.

Он несколько секунд наблюдал, как нарастает напряжение. Затем, насладившись моментом, вскинул ладони.

– Спокойно, – громко проговорил он. – Это огненные тролли. Я взял у них в долг.

Все замерли. Повисло напряженное молчание, взгляды остановились на Теонарде. Только слышно, как ветер шумит в кронах уцелевших деревьев да шелестит вода за обрывом.

Ворг непонимающе посмотрел на человека, потом глянул на эльфийку, которая тоже вытаращила глаза и стояла с открытым ртом.

– Я чего-то не знаю? – спросил с нажимом полузверь.

Первым пришел в себя Виллейн. Он сгреб веревочки от амулетов на груди и воинственно потряс ими в воздухе. Обереги зазвенели, как погремушки.

– Доброе утро, ворг, – прошипел мелкинд. – Пока ты бегал по лесам и набивал желудок, мы тут о важном разговаривали. А этот… Теонард… Нам теперь конец!

– Ничего не конец, – проговорил Теонард спокойно. – Да уж конечно, о важном они разговаривали. Я все слышал. Вы так ничего и не решили.

Мелкинд возмутился.

– Ложь! Наглая ложь! Здесь такое творилось, тебе и не снилось, человек!

Ворг покосился на него рубиновым глазом. Шерсть дыбом, мышцы вздуты, готовые к атаке. С когтей все еще капает зеленая слизь.

Он клацнул зубами и проговорил глухо:

– Да уж не страшнее того, что было в море. И за морем.

– Не буду спорить, – согласился мелкинд, кивая. – В воде, вероятно, тоже было несладко. Даже очень несладко. Но ни тебя, ни эльфийку туда нарочно никто не гнал. Нам же пришлось прятаться от…

– Ты издеваешься? – зарычал Лотер, нависнув над магом, как лохматая гора. – Поверь мне, мелкинд, тебе в самом страшном сне не снилось то, что творится за бешеным морем.

Виллейн по-змеиному зашипел, отскакивая от полузверя. Он тряхнул головой, словно пытался освободиться от недостойных мыслей. Но они отпечатались на лице и сообщили всем, что он с удовольствием пустил бы в ворга одну-другую магическую стрелу, чтобы раз и навсегда заткнуть рот наглому полузверю. И осколок бы забрал в придачу.

– Ты не понимаешь, – проговорил Виллейн, досчитав про себя до десяти. – Мы решили, что обращаться к огненным троллям слишком опасно, и отбросили этот вариант.

Теонард, взирающий на плато, как король на собственные владения, удивленно посмотрел на мелкинда и поправил сползающий с плеча арбалет.

– Я не слышал, – проговорил он.

– Конечно, не слышал, – фыркнул мелкинд. – Ты же куда-то подевался. Даже голубей, говорят, оставил. А мы договорились ждать, пока Талисман перезарядится.

Ворг повертел головой и спросил:

– И что? Перезарядился? Кто-нибудь проверял?

Народ стал отводить взгляды. Проверять что-то, когда свирепствует буря, не очень удобно. Да и не все на месте были. Но объяснять и спорить с хищником мало кто рискнет.

Мелкинд открыл рот, чтобы продолжить отповедь, но предупредительное покашливание гнома за спиной заставило его замолчать.

Теонард хмыкнул и сложил руки на груди, становясь похожим на живую статую. Его удовлетворенный вид никого не убедил, но спорить тоже не решились – непонятно, на чьей стороне полузверь. А с ним ссориться никому не охота.

Каонэль молча смотрела, как хранители снова пререкаются, и думала, что так они точно никогда не построят Цитадель. Пока они спорили, ее тонкое обоняние уловило первые струйки гари в воздухе. Запах был такой, словно горит не только дерево – сам камень плавится!

Она нервно повела ушами, стараясь вслушаться в лес сквозь ругань хранителей. Через секунду уловила гулкие шаги и стоны ломающихся деревьев. Некоторые из них определенно загорелись.

Каонэль набрала воздух, чтобы предупредить, но Теонард, довольный вниманием, ее перебил.

– Знаю я, чем вы занимались, – проговорил он, глядя поверх головы ворга на мелкинда. – Сидели кучками и ждали, пока все само разрешится. А так не бывает. Уж мне-то поверьте. Я много повидал. Знаю, как бывает, если не обращать внимания. Все нужно держать в кулаке, за всем следить. Иначе появится недруг, подлая тварь. Заберет все до последнего камня. До последней монеты. А ты останешься в одиночестве рвать на себе волосы и разговаривать с тараканами. И мечтать, как придушишь гада, как глаза его будут вылезать из орбит…

Взгляд Теонарда стал отрешенным. Стеклянные глаза смотрели перед собой в пустоту. Кулаки сжимались до белых костяшек, словно и правда душит неведомого врага.

Народ с интересом наблюдал за странным поведением человека. Даже выдержанный Страг подался вперед, пытаясь сообразить, что за безумие таится в голове арбалетчика.

Но Теонард, к всеобщему разочарованию, замолчал и погрузился в воображаемый мир мести, где рубит и завоевывает. К его ногам падали поверженные враги, а вокруг приплясывали полуобнаженные красавицы с серебряными подносами.

Пока человек предавался грезам, ворг тоже учуял запах гари. Он глухо зарычал и фыркнул, пытаясь освободить нос от тревожного сигнала.

– Так, – прорычал он. – Чую проблемы. Значит, что? Талисман никто не проверял?

Гном стоял, по-стариковски оперевшись на рукоять кувалды. Лицо задумчивое, словно тоже поддался грезам и видит собственных врагов. И красавиц. По всей видимости, гномьих. Когда ворг снова спросил про Талисман, он почему-то очнулся и проговорил:

– Дык как проверять-то, коли не все на месте? Вы с эльфийкой тонули усердно, Теонард куда-то хаживал. Тут ежели захочешь – не проверишь.

– И то верно, – согласился Лотер и поскреб когтями лохматый подбородок. – Но сейчас что мешает? Давайте. Как там предлагал Теонард?

При звуке своего имени человек вздрогнул, выпадая из сладких грез, где он самый могучий и великий. Когда понял, что на него уставились несколько десятков глаз, на секунду растерялся. Он опустил взгляд на ворга, как бы спрашивая: «Что я пропустил?»

Лотер покачал головой.

– Талисман проверять пора, – проговорил он. – Что там желать надо?

– А я откуда знаю? – не понял человек.

– Давай-давай, – угрожающе прорычал ворг. – Прошлый раз у тебя хорошо получилось.

Теонард ответил Лотеру суровым взглядом, мол, не он один горазд указывать. И вообще, ему, Теонарду, указывать вовсе не стоит. Но предложение хорошее и волей-неволей попробовать стоит.

Он выпрямился, словно король на постаменте. Серые волосы колышутся на ветру, потертый плащ хоть и не выглядит королевским, но развевается очень знатно. Вечернее солнце играет в копне, и кажется, что голова окутана золотистым светом. Для пущего вида человек выставил ногу вперед и сунул ладонь в нагрудный карман, где надежно спрятан осколок.

– Думаю – проговорил он, – достаточно мысли «воздвигнуть Цитадель». Ну и прикоснуться к осколку. По команде.

Все похватали куски Талисмана, Теонард с умным видом окинул плато и проговорил:

– Давайте!

Обладатели осколков напряглись, кто-то даже зажмурился, надеясь так усилить концентрацию. Некоторые зашептали под нос.

Каонэль коснулась осколка одними пальцами, поскольку тот лежал в таком месте, куда засовывать всю пятерню неприлично.

С моря подул легкий ветерок, принося свежесть и запах соли с водорослями. Чайки совсем успокоились и мирно плавали на поверхности, напоминая сытых уток. Очистившееся от туч небо казалось приветливым и ласковым. Из серо-голубого оно превратилось в лазурно-синее, солнце стало оранжевым и уютным. Совсем не таким, какое терпеть не могла эльфийка. Напротив – это ей даже нравится, потому что не жжется. Ведь теперь у нее нет плаща, который надежно скрывал бы нежную кожу.

Зато из леса тянет пеплом и золой, даже несмотря на то, что ветер с другой стороны. Слышно, как испуганно кричат птицы, раздается топот копыт. Это перепуганные звери убегают подальше от опасности. Но человеческое ухо этого не различает. Они замечают опасность слишком поздно.

По небу со стороны леса пронеслась стая птиц. Они с криками пересекли плато и скрылись где-то в другой половине бора.

Из-за нарастающей паники животных, которая еще не всем понятна, земля едва заметно задрожала. Серая спрыгнула с валуна и подошла к толпе.

Все невольно обернулись, потому что сложно не обращать внимания на эльфийку с идеальными чертами и глубоким декольте. А изящная фигура, длинные серебряные волосы и гипнотические желтые глаза вообще вгоняют в транс.

– По-моему, и так ясно: Талисман еще не готов, – проговорила она певуче и остановилась прямо перед камнем, на котором памятником застыл человек.

– М-да, – протянул ворг, вытаскивая когтистую лапу из потайного кармана лацерны. – Рановато.

Теонард глянул вверх, где только что пронеслась еще одна тревожная стайка. Он проследил за направлением птиц и проговорил:

– Потому моя задумка и хороша. Вы еще поймете, какой я дальновидный. Еще спасибо мне говорить будете. Поймите, я ж для дела стараюсь.

Эльфийка сморщила носик и отвернулась.

– Вот только не надо самовосхваления, – бросила она. – Еще посмотрим, что из этого получится.

Человек не обратил внимания на ироничный тон, но слез с камня. Не то чтобы ему не понравилось всеобщее внимание. Просто так он слишком открыт для нападения.

Вечно недовольный мелкинд попятился и отошел на добрые десять шагов. Затем развернулся, но тут же наткнулся на тролля. Тот повернул голову в сторону леса и неотрывно всматривался в деревья. Живая гора камней тревожно покачивалась на колонноподобных ногах, аметистовые глаза сверкали.

Виллейн потер плечи, прогоняя крупные мурашки, и заглянул в лицо гиганту. Тролль даже не посмотрел на мага. Похожие на уступы брови сдвинулись, он тяжело вздохнул и тревожно зарокотал.

Не желая бесить тролля, мелкинд отошел к бассейну с ихтионкой. Та, похоже, единственная, кто всем доволен – плюхает ногами-ластами по воде и разглядывает перепонки между пальцами.

– Слушай, – обратился он к морской деве, пока Теонард и Лотер о чем-то разговаривали. – Что с троллем? Понятно, что огненные тролли – серьезная проблема. Но что-то он совсем почернел.

Ихтионка моргнула третьим веком и, перевернувшись на бок, подплыла к бортику.

– Не знаю, – проговорила Селина. – Он так стоит с момента, как Теонард говорить начал.

В эту секунду раздался жуткий треск. Деревья в поломанной роще жалобно застонали и стали падать в стороны. Из леса полыхнуло горелым, поваленные стволы вспыхнули, как сухой мох.

Сквозь деревья протянулась длинная огненная дорожка, словно пламя слушает приказы невидимого хозяина и движется ровно туда, куда скажут. По краям лес остался нетронутым. Только серый дым клубами расстелился меж стволов.

Зато все, что оказалось на пути огненного языка, за несколько секунд превратилось в пепел. Олени, лоси, зайцы и еще куча живности с очумевшими глазами кинулись на противоположную сторону леса, куда огню не добраться.

Народ попятился к берегу, наблюдая, как животные с жалобными криками бегут через плато. Некоторые не могут преодолеть глубокие расщелины в середине и в ужасе бегут в обход.

Каждый обладатель осколка внутри порадовался, что не остался в лесу, иначе пришлось бы вот так, подобно косулям, спасаться от огня, прижимая ладони к обгоревшим бокам.

Когда первая волна зверей скрылась на другой стороне, люди, гномы, гоблины и все, кто не обладал острым слухом, наконец различили тяжелую поступь. Земля отзывается гулом, от которого сотрясаются внутренности.

Каменная физиономия тролля стала еще смурней, он с рокотом повернулся к лесу и указал на деревья.

– Огненные собратья, – проговорил он гулко. – Очень плохо, что идут.

Мелкинд бросил короткий взгляд на эльфийку. Серая таращила глаза в сторону, откуда вот-вот должно появиться огненное нечто. Она дальше всех отошла от леса и приблизилась к обрыву. Уши дергаются, рот раскрыт, она вертит глазами в поисках места, где можно укрыться.

Виллейн сжал в ладони зеленый амулет и обратился к троллю с надеждой:

– Это же твои родственники? Значит, сейчас будет долгожданная встреча?

Тот покачал головой.

– Огненные собратья – недобрый народ, – проговорил он, делая шаг назад. – С ними трудно.

Как только вспыхнуло первое дерево, Лотер с Теонардом перестали что-то обсуждать. Ворг сурово покосился на человека и показал длинные клыки, которыми можно перекусить не только руку. Но Теонард сделал вид, что не заметил, только отвернулся и вытер вспотевший лоб.

– Не переживайте, – проговорил он. – Все под контролем.

– Боюсь спросить, – подала голос эльфийка, отходя все дальше к обрыву, – что ты им наобещал.

– Не бойся, – хмыкнул Теонард. – Дело того стоит. Я лучше всех умею брать в долг. Если бы ты знала, сколько у меня их.

Каонэль схватилась за затылок, который, по всей видимости, сильно разогрелся, предвещая большие неприятности.

– Это и настораживает, – сказала она.

В эту секунду деревья на краю поломанной рощи затрещали и повалились, как тростинки. На плато, проложив полыхающий путь сквозь лес, вышли три огромных огненных тролля. Каждый вполовину больше своего каменного собрата, тела испещрены трещинами, в которых полыхает лава. Глаза как раскаленные угли и рожи совсем не доброжелательные.

Народ еще сильнее попятился к обрыву. Каменный тролль подхватил Селину из бассейна. Та сжалась в комочек у него на ладони и вцепилась в большой палец.

Он медленно отошел спиной к самому краю обрыва и, недолго думая, швырнул ихтионку в море. Морская дева испуганно вскрикнула, понимая, что сейчас больно плюхнется о воду, но тролль не обратил внимания и повернулся лицом к огненным собратьям.

Огнетролли остановились на краю поломанной рощи и внимательно смотрели на присутствующих. У тех, что по бокам, в руках охапки белых, словно раскаленный металл, камней. Тот, что в середине, ростом меньше, но взгляд внимательный и цепкий.

Он сделал повелительный жест рукой, из трещин закапал огонь. Огнетролль проговорил густым, как лава, голосом:

– Блоха! Мы здесь!

Глава XVIII

Голос огнетролля вогнал всех в напряженное оцепенение. Даже вечно шныряющий северный гоблин остановился возле гнома и таращился на тварей испуганными глазами.

От ноги демона отвалился раскаленный кусочек, размером с орех, и покатился в толпу. На камне от него остался черный пропаленный след. Кусочек юлил, но в хранителей не врезался, словно обладал крошечным умом и его хватает, чтобы обходить препятствия.

Уголек стал кататься по плато, нарушая шорохом напряженную тишину. Даже деревья перестали качаться и шелестеть листвой, только слышно, как шепчет море.

Каменный собрат остановился на краю обрыва и подвигал бровями-утесами. После того как бросил ихтионку в воду, его лицо изменилось – из равнодушной глыбы тролль превратился в рассерженную массу. И она готова лавиной обрушиться на врага.

Несколько секунд тянулось напряженное молчание. Взгляды присутствующих застыли на огненных демонах. Но Теонард буквально спиной ощутил: все ждут действий именно от него. Ворг и тот присел в боевой позе, оперся когтями на камни и молчит. Нос дергается, принюхиваясь к каждому запаху.

Эльфийка стоит недалеко от обрыва и сверкает глазами. Когда она раздраженно запыхтела, Теонард медленно обошел Лотера и двинулся к огнетроллям.

Дойдя до Страга, последнего обладателя осколка на пути, он остановился и проговорил себе:

– Все как договаривались.

Страг чуть наклонился к Теонарду и прошептал, не сводя взгляда с огненных троллей:

– А что ты им обещал?

Теонард остался неподвижным, только губы немного скривились.

– Да так, – проговорил он тихо. – Мелочь. Все под контролем.

– А все-таки? – не унимался боец.

Арбалетчик поправил плащ и проверил оружие на плече. Против огненных тварей оно бесполезно, но уверенности придает. Он взглянул прямо в глаза среднему демону, который, по всей видимости, главный.

– Место в Цитадели, – еле слышно ответил Теонард Страгу и сделал еще шаг в сторону троллей.

Боец чуть меч не выронил.

– Что-о? – не поверил он. – За какого лешего они туда попадут? Для чего?

Но Теонард сделал вид, что не слышит. Он сложил руки на груди, чувствуя поддержку хоть и не очень дружелюбных, но все же хранителей осколков.

Вечерело. Солнце расплескало багрово-оранжевый свет по плато и повисло над горизонтом. Кроны уцелевших деревьев потемнели и на фоне сереющего неба кажутся угрожающими.

Птицы замолкли. Даже вечерние соловьи, которые в предыдущие вечера заливались трелями на разные лады, сейчас молчали, будто вымерли. Огонь перепугал животных, и теперь они долго не покажутся в этих местах.

Огненный тролль, что стоит посередине, вытащил откуда-то из-за спины каменный столбик с широкой прорезью в верхней части и перехватил его, словно меч. Затем что-то пророкотал на своем огненном языке. Два других демона шагнули вперед и высыпали охапки белых камней перед Теонардом.

Он едва успел отскочить от одного, особо увесистого. Тот откололся от общей массы и с гулом покатился в его сторону. Если для огнетроллей это просто булыжники, то человека такой валун вполне способен пришибить.

Демон в середине впился взглядом в Теонарда и приоткрыл пасть. Из глотки вырвался язык пламени, повалил черный, как антрацит, дым. Гигант пыхнул носом.

– Мы выполнили условие, – проговорил огнетролль тяжелым густым басом, и человек вздрогнул. – Теперь твоя очередь, блоха.

– Да-да, – выдавил человек, бегая глазами из стороны в сторону.

Он нервно повел плечами и потер шею, словно та вспотела. Ему пришлось изобразить на лице уверенность, потому что взгляды огнетроллей недобрые, в трещинах полыхает лава, а тела напряжены, готовые в любую секунду ринуться в бой.

Огненный гигант снова проговорил:

– Помнишь, о чем договаривались? А, блоха?

– Помню, помню, – отозвался Теонард, глядя на монстра.

– Тогда не медли, – прогудел огнетролль.

Все жадно глотали каждое слово, которое доносилось со стороны переговоров. Эльфийка вообще по-кошачьи выставила уши и крутила ими, как ракушками. Каменный тролль, увидев, как на землю высыпались ценные булыжники, сделал пару шагов вперед и замер, не зная, что делать: собирать или обороняться.

Теонард разрешил его сомнения.

– Каменный тролль! – крикнул он через плечо, не сводя взгляда с огненных собратьев. – Не в службу, а в дружбу, собери камешки. Не всем под силу поднять эти валуны.

Каменный гигант облегченно выдохнул и с горным рокотом двинулся к камням. Народ перед ним расступился, не желая оказаться под ногами у многотонного тролля. К нему присоединились ворг и гном.

Огненные твари несколько секунд напряженно наблюдали за перемещениями. Когда трое оказались у камней, средний взмахнул столбиком и прогудел, выплевывая сгусток лавы:

– Сначала осколок!

Все снова замерли. Лотер, который оказался рядом с Теонардом, развернул к нему оскаленную морду с красными, как рубины, глазами и прорычал в самое ухо:

– Ты что, пообещал им осколок?

Теонард скривился и глянул на него из-под надвинутых бровей.

– Какие вы приставучие, – сказал он тихо, чтоб услышал только ворг. – Ну, пообещал. Я же в долг брал. А это я умею. Они потребовали плату. Даже в логово едва пробрался. Мне же не только живым надо было уйти, а еще с камнями противомагическими. Говорил же, только я делом и занимаюсь, пока остальные делают вид.

– Ты пообещал им осколок! – выдавил сквозь зубы хищник. – Дурень. Вот они, люди во всей красе. Приспособленцы, чтоб вас… Пообещал! Тьфу! Интересно, чей?

– Да ну и что! – не выдержал Теонард и сжал кулаки. – Какая разница, чей? Я его все равно отдавать не собираюсь.

С этими словами он отшагнул от ворга, чтобы не слушать упреков, и обратился к огненным троллям. Гиганты уже стали терять терпение. Тот, что посередине, смотрит на присутствующих злыми глазами, даже на каменного собрата. Словно собратом и не считает вовсе.

Камень под их ногами плавится, превращаясь в черные обугленные пятна. Полоса леса все еще горит, но уже меньше, потому что мелкинд что-то бормочет под нос и перебирает амулеты на груди. Время от времени незаметно машет в сторону деревьев, и огонь постепенно утихает, оставляя черные погибшие деревья.

Видя, что в войске Талисмана есть и магическая поддержка, причем вполне реальная, а не надуманная, человек осмелел еще больше. Он переступил с ноги на ногу и, глянув на носки сапог, обратился к главному огнетроллю:

– Тут вот какое дело, – начал Теонард. – У нас сложности с осколками.

Демон моментально переменился в лице. Если прежде оно было просто жутким, то теперь стало ужасающим. Из глаз брызнул огонь, пасть раскрылась. Трещины на теле увеличились, и из них густыми потоками потекла лава.

– Лживая блоха! – заревел демон.

– Погоди-погоди, – поспешно крикнул человек и вскинул ладони. – Ты все не так понял.

Огнетролль сдвинул плавящиеся брови и зло посмотрел на Теонарда.

Тот, пользуясь заминкой, продолжил:

– Нам просто нужно сначала поставить камни, ну и возвести Цитадель.

Демон задумался на несколько мгновений. Пока он стоял, истекая лавой, эльфийка нервно дергала ушами и поглядывала на море, где, если что, можно спастись от огненной атаки.

Она сделала шаг к обрыву, готовясь присоединиться к ихтионке с ее дельфинами и переждать, но неожиданно схватилась за затылок.

Выругавшись под нос, Каонэль вытянула уши вверх в знак агрессии и быстрым шагом двинулась к Теонарду. Если перед ним все расступались, то серая, словно тростинка, сама огибала всех.

Когда оказалась за спиной у человека, она выдохнула, не веря, что добровольно делает это, и прошептала на ухо:

– У меня потеплел затылок.

Теонард непонимающе посмотрел на нее, но через секунду в глазах мелькнула обеспокоенность.

– Сильно? – спросил он.

– Пока нет, – произнесла эльфийка шепотом, – но неизвестно, остынет или совсем раскалится.

– Хорошо, – сказал человек, довольный тем, что даже эльфийка считает его главным. – Если будет совсем плохо, скажешь. Сейчас у нас других дел хватает.

Каонэль вытаращила желтые глаза.

– Если будет совсем плохо, значит, уже поздно!

Но Теонард отмахнулся и вернулся к огнетроллям. Те все еще задумчиво полыхают огненными глазами и плавят под собой породу. На физиономиях огненных тварей отражается усиленная работа мысли. Особенно у того, что в середине.

По лицам видно: вроде согласны с Теонардом и не видят ничего зазорного в том, чтобы подождать. Хотя провалы глаз подозрительно щурятся.

Солнце опустилось еще ниже, и теперь плато кажется залитым кровавым светом. Особенно в сочетании с полыхающими троллями, которые с каждой секундой кажутся все опаснее.

Наконец главный демон качнулся и выпал из раздумий. Огненная пасть раскрылась, он прогудел, расплескивая в стороны капли лавы:

– Хорошо, ставьте камни. Но после ты отдашь осколок, и огненный народ войдет в Цитадель.

Теонард облегченно выдохнул, а вместе с ним ворг. Но остальные гневно зароптали, послышался звон оружия и шум амулетов мелкинда. Над плато в который раз пронесся недовольный гул, похожий на пчелиный рой.

Арбалетчик не стал ничего объяснять, только обернулся ко всем и молча замахал руками, пытаясь внушить народу, что все хорошо, дело того стоит и все под контролем.

Мелкинд наконец закончил колдовать с тушением пожаров в лесу. Он стал наблюдать, как маленький камешек, который откололся от ноги главного тролля, оббежал каждого и покатился обратно к хозяину.

– Не к добру, – пробормотал маг.

Камень, как тараканчик, прошмыгнул между эльфийкой и человеком и со всей силы врезался в стопу среднего огнетролля. Он моментально слился с плавящейся трещиной, словно не отваливался.

Демон несколько секунд бесстрастно взирал на плато, которое медленно погружалось в вечер. Солнце коснулось краем морского горизонта и посылало последние лучи уходящему дню.

Неожиданно пасть огнетролля раскрылась, и из нее вылетел огненный шар. Он ударился в плато перед Теонардом. Тот едва успел отскочить, но брови все же опалил.

– Блоха! – проревел демон. – Лживая блоха! Я все узнал!

– Что не так? – нервно спросил человек.

– Грязная тля! – гудел демон. – Ты не собирался отдавать осколок! Агр-ра! Тогда мы сами его возьмем!

С этими словами его грудь расширилась, из трещин толчками вытекли струи лавы, он раскрыл пасть и приготовился выпустить столб огня.

Теонард метнулся в сторону с криком:

– Хватайте камни!

Хранители вскинули оружие и попятились. В огнетроллей вылетело несколько стрел и кинжалов, но они вспыхнули, так и не достигнув цели.

Каменный собрат схватил охапку, какая смогла уместиться в огромных руках. Ворг с гномом подняли один и кинулись наутек.

Каонэль остолбенело смотрела на демона, пока тот набирал побольше воздуха, чтобы начать жечь направо и налево. Глаза эльфийки не мигали и светились солнцем, уши торчком. На серой коже отражалось оранжевое пламя, отчего она кажется мраморной статуей.

– Ненавижу огонь, – прошипела Каонэль.

В этот момент огнетролль сжал грудную клетку и выпустил столб пламени прямо в нее. Справа что-то с силой налетело и ударило в бок, Каонэль покатилась в сторону. На месте, где только что стояла, огонь прожег дыру в пол-ладони.

Когда мир перестал вертеться, она обнаружила себя лежащей на спине. Сверху Теонард с дикими глазами.

Он бросил короткий взгляд на демона, который готовил новую порцию пламени. Из полыхающей глотки сыплются указы тем двум, что принесли камни. Теонард пару секунд оценивал огнетроллей, затем взгляд упал в чуть сползший корсет.

– Слезь с меня, – прошипела эльфийка.

– За такое обычно благодарят, – бросил Теонард, скатываясь в сторону.

– Ты спасал осколок, – произнесла Каонэль, вскакивая.

Теонард быстро поднялся и произнес, пятясь от огненных тварей, которые готовятся нанести новый удар:

– И то верно.

Все стали отступать еще быстрей. Кто-то вообще побежал в сторону леса, надеясь скрыться среди деревьев.

Два других демона словно очнулись. Если прежде они просто выполняли функции носильщиков, то теперь вытянулись, превратившись в длинные горячие утесы. Из раскаленных глоток в толпу понеслись огненные стрелы.

Народ едва успел отскочить. На местах, куда попало пламя, остались глубокие зияющие дыры с оплавленными краями. Главный огнетролль взмахнул столбиком и указал на каменного собрата.

Тот умудрился схватить почти все белые камни и двигался к краю обрыва. Из-под ног летели мелкая крошка и пыль, иногда в стороны отскакивали драгоценные камешки. Но никто на них внимания не обращает. Даже эльфийка.

– Вернуть камни! – заревел главный огнетролль. – Сжечь всех! Всех!

Он запрокинул голову и набрал воздуха, готовясь к очередному выбросу огня. Каонэль прижала уши и завертела головой в поисках спасения. Но на открытом плато это почти невозможно. Хранители таращились на гигантов, отступая к обрыву, иногда кто-то посылал в них стрелы и камни из пращи. Но все бесполезно.

Два тролля-прислужника одновременно взревели, когда в одного прилетел пущенный огром камень. Он отмахнулся от него, как от назойливой букашки, и оба двинулись за каменным собратом. Из-за огненной силы у них это получалось неожиданно быстро. Каменный собрат может только оглядываться и продолжать бесполезное бегство.

Мелкинд замер неподалеку от камня, на котором вещал Теонард. Видимо, рассчитывал слиться с поверхностью и стать незаметным.

Когда в хранителей вылетела первая порция огня, он стал быстро перебирать амулеты на груди. Длинные пальцы тихо гремели талисманами, глаза по-змеиному круглые.

Главный огнетролль снова запрокинул голову и приготовился спалить всех, до кого дотянется. Мелкинд схватился за янтарную фигурку на шнурке.

– Нашел! – закричал он и поднял фигурку над головой. – Все сюда! Ближе ко мне!

Гоблин бросил:

– Ты же знаешь, что делаешь?

– Надеюсь! – снова прокричал маг.

Хранители, словно муравьи, хлынули к магу. Некоторые даже не стали разворачиваться, чтобы не оказаться спиной к огненным троллям. Так и пятились на бегу.

Виллейн сжал фигурку двумя руками и быстро-быстро что-то зашептал. На лбу выступила испарина, губы искривились, словно не маленький амулет держит, а гномью кувалду.

Огненный тролль наконец набрал нужное количество воздуха и резко подался вперед. Изо рта вырвалась чудовищная стена пламени. В этот момент мелкинд выбросил руки с амулетом.

Между хранителями и демонами вспыхнул прозрачный щит и накрыл всех, словно купол. Столб пламени ударился в него, разлетаясь в стороны раскаленными струями. Капли упали на камни и мгновенно прожгли до черноты. Тонкая пленка качнулась, но устояла, переливаясь всеми цветами радуги.

– Проверьте Талисман! – прокричал мелкинд, обливаясь потом.

Эльфийка подбежала к нему и придержала его под спину. Из-за огненного удара колени мелкинда подкосились, и он едва не свалился. Каонэль коснулась своего осколка в складке корсета и скомандовала:

– Уничтожить огнетроллей!

Все последовали ее примеру. Огнетролли на секунду замерли, не зная, как реагировать на дерзкое заявление. Когда через несколько секунд ничего не произошло, средний тролль захохотал утробным басом. Звук получился такой, словно раскалывается земля и из нее с бульканьем вылетает лава.

– Жалкие букашки! – гудел он. – Вам не справиться! Слышишь, человек? Долги нужно отдавать!

– Не тебе мне про долги рассказывать, – отозвался Теонард.

– А я попробую, – прогудел огнетролль.

Он снова набрал воздуха и выпустил очередной столб огня. Щит и в этот раз удержал, но колыхнулся чуть сильнее. Мелкинд побледнел, губы задрожали. Он еще быстрей зашептал заклинания и немигающими глазами уставился на щит.

Два других тролля попытались пройти сквозь него, но уперлись в магический заслон. Они яростно загудели и принялись бить огненными кулаками в энергетическую пленку.

Но мелкинд стоял насмерть. По лбу пот уже не просто катится – льется, словно его окатили из ведра. Одежда вокруг шеи намокла, щеки ввалились. Эльфийка смотрела, как на глазах магия истощает Виллейна, и не знала, что сделать, чтобы облегчить страдания и помочь в борьбе с тварями.

– Я смогу д-долго продержаться, – прошептал мелкинд, не сводя взгляда со щита, – если мне будут д-давать пить. В-вобще без воды м-могу долго. Но не сейчас.

Каонэль кинулась к гоблину. Тот прижался спиной к камню и бесполезно выставлял перед собой короткий меч. Она сорвала бурдюк с пояса зеленомордого и подскочила к мелкинду.

Виллейн даже не повернулся, когда серая выдернула пробку и вылила добрую половину ему в глотку. Только губы выставил в сторону, чтобы не проливалось.

Ворг с гномом дотащили белый камень к куче, где каменный гигант вывалил остальные.

– На месте! – крикнул Лотер хрипло.

Гном скривился в ярости.

– Да какая разница, коли Талисман не зарядился сызнова!

Они одновременно глянули на Теонарда, который все еще стоял у самого щита и смотрел, как огнетролли тщетно пытаются пробиться сквозь магический барьер мелкинда.

В свете пламени и тонущего в море солнца голова человека светилась, будто под защитой магии, он совсем не боялся жестокого возмездия демонов.

Главный тролль наконец понял, что может очень долго метать в щит огненные столбы, но результат будет тот же. Его громадные прислужники тоже не добились успеха в попытке пробить силовое поле.

Неожиданно он перестал плеваться огнем и вскинул руку.

– Отойдите, – приказан он им. – Отсюда не пробиться.

Те повиновались и отшагнули назад к главарю. Они опасливо покосились на него и отодвинулись в стороны, даже не отрывая ног от земли. В камне остались глубокие борозды.

Главный демон хищно прищурился и взглянул прямо на Теонарда. Трещины на теле сомкнулись, спрятав кипящую внутри лаву, он сразу уменьшился и стал похож на каменного собрата, с той лишь разницей, что глаза и пасть все еще полыхали.

Демон уменьшался и уменьшался, пока не стал размером едва выше столбика в руке. Наконец он стал таким плотным, что земля под ним просела по самые щиколотки. Он оскалил полыхающую пасть и поставил столбик за спину.

Народ с тревогой наблюдал, как огнетролль стиснул ладони и принялся что-то бормотать рокочущим шепотом. Два других тролля застыли, почтительно приклонив колени, словно главарь совершает некое священное действо.

Эльфийка потерла разогревающийся затылок. Она влила еще немного воды в глотку мелкинду, который был уже не просто бледный, а мертвенно белый. Стоит, качаясь на полусогнутых ногах, и бесконечно обновляет заклинание. Ругаться уже сил нет, а отвести взгляд от щита не может. Так и таращится в стену с вытянутыми руками, исходя потом.

Огненный тролль окинул всех полыхающим взглядом и снова остановился на Теонарде. Тот даже отступил на несколько шагов – из-за уменьшения морда демона сплющилась и сделала его похожим на усохшего мертвеца.

Пальцы огненного гиганта сцепились, он стал покачивать замком перед собой. Между щелями в ладонях полыхал огонь, из трещин, как из земных разломов, клубился дым.

Отверстие в столбике за его спиной засветилось, словно одинокий глаз. Если обычное пламя тепло-оранжевое, то это – мертвенно-желтое, будто кто-то выглядывает из самой преисподней и ищет способ выбраться наружу.

– Что он делает? – спросил в панике гоблин.

– Не знаю, – отозвалась Каонэль. – Но явно что-то недоброе.

– Это все из-за Теонарда, – бросил зеленомордый.

Эльфийка покосилась на человека.

– Твоя правда, – сказала она. – Но что поделать?

Солнце почти утонуло в море, оставив лишь тонкий краешек. Небо посерело, и адский свет от огнетроллей с их раскаленным столбиком погрузило плато в огненный океан.

Эльфийка ежилась и прижимала уши, поддерживая мелкинда за плечи – единственную преграду между ними и демонами, которые плюются огнем.

Ворг и гном все еще ковырялись с камнями, стараясь побыстрей расставить их в нужном порядке. Но как расставлять – никто не знает, поэтому спорили и рычали друг на друга, словно полузверь не один, а целая стая. Каменный собрат пытался помочь, но он слишком долго соображал и двигался, поэтому Лотер с Тарнатом орали и на него.

Голова главного демона наклонилась, он взглянул на Теонарда из-под каменных бровей и дунул в сложенные пальцы. Из глаза столбика выстрелил луч, похожий на волосок, яркий настолько, что плато озарилось призрачно-желтым светом.

Все зажмурились, прикрывая глаза ладонями. Луч прошел сквозь щит мелкинда и впился в голову Теонарду.

– Окр-руам-ма рках-х! – прогудел главный огнетролль.

Мелкинд вскрикнул и упал на колени. Ладони уперлись в камень, он опустил голову, качаясь из стороны в сторону. По бледным щекам катились потоки, губы дрожали, одежда вымокла до живота. Амулеты и обереги свесились с шеи. Некоторые, из-за длинных веревочек, легли на камни.

Эльфийка подставила ему бурдюк, в котором воды почти не осталось. Виллейн сделал несколько мелких глотков и поднял ввалившиеся глаза.

Его лицо застыло, Каонэль непонимающе подняла брови. Мелкинд нервно сглотнул и ткнул пальцем вперед.

Серая эльфийка обернулась и выронила бурдюк.

В нескольких шагах над землей завис Теонард с арбалетом. Из глазниц выплескивалось пламя. Его багровые отсветы подсвечивали волосы и скулы. Руки расставлены, словно собирается обхватить весь мир.

Он окинул хранителей осколков пылающим взором. Губы перекосила яростная ухмылка.

Ворг оглянулся и замер под всевидящим взглядом человека. Морда полузверя оскалилась, мышцы вздулись. Звериные инстинкты требовали бежать подальше от огня, но человеческое сознание сильней.

Несколько секунд Теонард неподвижно парил над землей. Камни на плато оплавились и почернели. Народ в ужасе прижался к обрыву. За краем шелестело море, но мало кто хочет прыгнуть и разбиться в темноте о скалы.

Мелкинд прошептал еле слышно:

– Щит пока на месте. Еще какое-то время выдержит.

Он вцепился в связку амулетов на груди, губы зашептали заклинания.

Каонэль растерянно посмотрела на мага, затем взгляд переполз на человека. Уши эльфийки прижались, в глазах мелькнул животный страх. Она оглянулась на мирно шелестящее спасительное море, которое утром ее чуть не убило.

– Им нужен Талисман, – проговорила она в темноту. – Надо спасать осколки.

Когда эльфийка обернулась к человеку, тот поднялся выше. Безумный взгляд на ней, зловещая улыбка стала шире.

Лицо эльфийки вытянулось, она вскрикнула и кинулась к краю обрыва. Теонард выбросил правую руку вперед, с ладони сорвался огненный столб. Треща и извиваясь, поток ударил в спину Каонэль, она вскинула руки и отлетела в сторону. Перевернувшись несколько раз, остроухая осталась неподвижно лежать на камнях.

Ворг неверяще посмотрел на эльфийку и прошептал:

– Убил…

Время замедлилось. Хранители осколков Талисмана вцепились в сумки и карманы. Взгляды приковались к бездыханному телу эльфийки. После заката мир посерел и потерял краски, только оранжевое зарево от человека полыхало во все стороны, озаряя плато кроваво-желтым светом.

Ворг перевел взгляд на Теонарда, их глаза встретились. Во рту арбалетчика колыхнулось пламя, мертвое лицо исказилось, человек медленно свел руки.

Полузверь хрипло закричал:

– Бегите!

Все кинулись врассыпную. Гномы и гоблины в панике заметались по каменной пустоши. Кто-то сразу догадался, что нужно спасаться в воде, но большинство бегали по плато, спотыкаясь и падая. Лишь неповоротливый огр бросился наперерез мелкинду в сторону леса.

Теонард заревел голосом подземной твари и метнул в ворга огненный сноп. Тот увернулся, но сноп изменил движение и нагнал его. Раздался хлопок, полузверь взвыл, схватился за бок и рухнул на краю обрыва.

Арбалетчик на этом не остановился. Он швырял огненные шары, хранители падали под натиском беспощадной силы. Против огненной магии не мог устоять даже мелкинд.

Человек метнул в него глыбу сразу после эльфийки, чтобы тот не выкинул чего-нибудь, и бесновался до тех пор, пока плато не усеялось телами хранителей.

Когда наконец не осталось никого, Теонард остановился и, тяжело дыша, окинул пустошь удовлетворенным взглядом. Человек несколько мгновений висел в воздухе, затем медленно опустился на каменистую поверхность и двинулся к телу эльфийки. В глазах арбалетчика отразился сияющий осколок.

Глава XIX

Пока Теонард приближался к Каонэль, со стороны леса на плато поползла темнота. Небо на востоке почернело, поглощая деревья и остальной мир, словно необъятная пасть. На темнеющем небе, мерцая и подрагивая, появились первые звезды. Летом такое предвещает жару, а зимой – крепкий мороз.

Выгоревшая полоса леса выглядит, как бездонный тоннель. Если бы не пламя огненных троллей, все погрузилось бы в призрачный мрак, потому что ночь безлунна.

Над морем поднялся туман и медленно пополз к обрыву. Высоты берега достаточно, чтобы серо-белая поволока оставалась внизу. Но от воды раздался тревожный плеск.

Человек приблизился к телу эльфийки и толчком перевернул ее на спину. Серебристые волосы разметались по камням, глаза остались открыты и желтыми фонарями таращатся в небо. На коже отражается оранжевое пламя, словно та из серого мрамора, грудь неподвижна, уши лежат тряпочками на камнях.

Наклонившись к корсету эльфийки, Теонард протянул руку и прикоснулся к ткани. Материал закоптил, пошел дымок с запахом паленой кожи.

Он попытался просунуть пальцы в корсет, чтобы достать осколок, но шнуровка оказалась слишком крепкой.

Глаза человека вспыхнули с новой силой, лицо в ярости искривилось. Огненные тролли неподвижно наблюдали, как он, повинуясь огненной магии, убил потенциальных союзников и теперь обыскивает.

Главный огнетролль с ухмылкой смотрел за куклой, в которую превратил Теонарда. Он терпеливо ждал, пока тот выполнит поручение.

– Узрите мощь огня, – сказал огнетролль прислужникам.

Те отозвались хором:

– Склоняем головы и повинуемся.

Столбик с сияющим глазом позади огнетролля все так же ярко сияет призрачно-желтым светом. Луч из него надежно привязан к голове Теонарда и ни на секунду не прекращает сверлить затылок.

Чтобы добраться до осколка, человеку пришлось разорвать ткань корсета. Когда сияющий кусок предстал перед Теонардом, тот, словно околдованный, потянулся и прикоснулся к гладкой поверхности. В ту же секунду его откинуло на добрый десяток шагов.

Перекатившись через голову, человек поднялся и невидящими глазами уставился на неподвижную эльфийку. Главный огнетролль в ярости взревел и топнул ногой.

– Проклятье недр! – заорал так, что воздух вокруг затрясся. – Как я сразу не понял! Осколок нельзя украсть!

Теонард все еще стоял и таращился на тело эльфийки безвольным взглядом.

Дрожа и зажимая рот, чтобы не всхлипнуть, Селина пряталась в темноте за камнем у самой кромки воды. Она не видела, что произошло на плато, но прекрасно все слышала. Как вырывались столбы пламени, как кричали хранители, как трещал и плавился воздух. И как все стихло.

Но уплыть в морскую пучину не решалась. Когда с моря потянулся туман, Селина испуганно забилась в щель между берегом и морем. Из глиняных табличек, которые она читала в Атлантии, такой туман не сулил ничего хорошего. Хотя под водой, на глубине в сотни лиг, в защищенном городе никто и не думал обращать внимание на такое.

Но сейчас из дымки доносились зловещие всплески и хлюпанья, от которых чешуя морской девы встала дыбом.

– Морской бог, спаси и убереги, – прошептала ихтионка, глядя на воду.

Туман все полз и полз. Когда уткнулся в стену плато, по законам природы должен был остановиться. Но на глазах у перепуганной ихтионки он, словно живой, полез вверх.

Огненные тролли недовольно зароптали, когда увидели, как серо-белые клубы поднимаются из-за края. Еще немного – и поползут по плато. Сырые и холодные, совсем неприятные для привыкших к жару и пламени демонов.

Пытаясь спрятаться от жуткого тумана, Селина полезла вверх по камням, стараясь не шуметь, иначе Теонард быстро покончит и с ней.

Когда вылезла наверх и затаилась, прикидываясь камешком, что не так-то просто из-за сверкающей чешуи, человек снова двинулся к эльфийке, словно уже забыл, как обломок Талисмана ударил его магией.

В этот момент осколок в складке корсета засветился теплым золотистым сиянием. Мягкий свет пополз по телу эльфийки, словно шелковая простыня, и через несколько мгновений укрыл ее всю. Теонард зло посмотрел на Каонэль, затем оглянулся.

Остальных хранителей окутал такой же свет и спрятал в кокон. Огненные тролли с непониманием наблюдали, как мертвые тела поднимаются в воздух и зависают, раскачиваясь по кругу. Камень под ногами гигантов обуглился и просел. Главный демон почему-то посмотрел на эти дыры и прогудел растерянно и зло:

– Ничего не вышло. Но один осколок мы все же заберем.

Он потер огромные длани, луч из столбика превратился в змеевидную струю и принялся сверлить затылок Теонарда. Тот медленно развернулся и двинулся к огнетроллю.

Селина наблюдала за всем из-за камня на самом краю обрыва. Жуткий туман уже накрыл ее, и она, дрожа и молясь морским богам, пыталась стать незаметной. Когда Теонард направился в лапы к демонам, Селина неверяще вытаращила красные глаза, даже третьим веком моргать перестала.

– Не может быть, – прошептала она себе. – Он не может… Он же с нами…

Камень справа от нее зашевелился. Ихтионка еле удержалась, чтобы не закричать. Еще сложнее оказалось остаться на суше, но зловещий туман с моря удержал от прыжка в воду. Она так и осталась лежать распластанной.

Скала все поднималась, с хрустом превращаясь в каменного тролля. Видимо, когда Теонард принялся метать пламя во все стороны, он замер. А в таком виде каменный гигант ничем не отличается от окружающих скал.

Из трещин посыпались драгоценные камни, в свете огня похожие на капли лавы. Но ихтионка лишь бросила на них испуганный взгляд и еще сильней прижалась к поверхности.

Окутанные золотистым светом коконы синхронно повисли над плато. Селина так засмотрелась, что не заметила, как осколок в ее кармане тоже засветился, и обратила на это внимание, лишь когда увидела свечение на животе тролля. Видимо, там он хранит свой кусок, спрятав под слоем камня.

Огненные тролли заметили движение. Главный закричал, разворачивая Теонарда:

– Один остался! Сожги его!

Селина раскрыла рот и выпучила глаза, приподняв белокурую голову.

– Как же так? – прошептала она. – Ты ведь с ними один народ!

Каменный собрат с рокотом повернул к ней голову и сверкнул аметистовыми глазами.

– Не один, – прогудел он и двинулся прямиком на человека.

Нервы ихтионки не выдержали, она выпрямилась на руках, затем осторожно подтянула ноги, предназначенные для воды, а потому слабые и тонкие на суше.

Кряхтя и тужась, она перекатилась на пятки и, качаясь во все стороны, выпрямилась. Неприспособленные для вертикального положения на земле, стопы плохо держали баланс, и Селина стала извиваться, как угорь на горячих камнях. Ей пришлось махать руками, пытаясь поймать равновесие. К тому же все время дрожали колени и норовили сложиться.

Кое-как справившись с креном в сторону, Селина растопырила руки и посмотрела вперед.

Каменный собрат все еще двигался к огнетроллям. Недалеко Теонард скалился, полыхая глазами. Он резко выгнул спину и метнул руку в сторону тролля. С пальцев сорвался огненный сноп и с шипением ударился в грудь каменному гиганту. Тот качнулся, но устоял. На груди осталось огромное черное пятно.

– Добивай! – приказал огнетролль и взмахнул рукой.

Столбик с огненным глазом моргнул, из него вылетела очередная порция света и заставила Теонарда гореть, как сухой мох.

Селина судорожно дергала головой, переводя взгляд с человека на огнетроллей, затем на каменного гиганта и обратно. Ее они пока не заметили, хотя из-за сверкающей чешуи ее должно быть видно за лигу. Только спустя пару секунд она поняла, что полностью окутана туманом.

На чешуйчатой коже скопилась влага и маленькими каплями катилась вниз. Позади в воде что-то хлюпало, медленно, но верно приближаясь к берегу.

Боясь лишний раз обернуться, ихтионка дрожащими руками вытащила трезубец из ножен и застыла в нерешительности. Впереди – Теонард, готовый швырять в каменного тролля огненные шары, пока тот не расплавится. Позади в воде неизменно нарастает жуткое хлюпанье. Золотые коконы над плато продолжают неподвижно висеть в воздухе с хранителями внутри.

– Что делать? – закричала ихтионка, выдавая себя.

Огненные тролли подняли на нее глаза. Главный демон сжался еще немного и выплюнул сгусток лавы.

– Доставить ее сюда! – проорал он. – Живой!

Прислужники взревели и бросились к ихтионке, оставляя в камне глубокие дыры. Из-за повышения влажности они стали не так расторопны, и у Селины оказалось несколько секунд, чтобы подумать.

Теонард выпустил в каменного собрата еще один огненный шар, тот снова качнулся, не успев увернуться, и прогудел, обернувшись к Селине:

– Тотем! Уничтожь тотем!

– Тотем? – не поняла ихтионка и быстро завертела головой. – Что такое тотем?

Сзади тревожно хлюпнуло, но морская дева не решилась двигаться, чтобы не потерять равновесие, добытое с таким трудом. Ее взгляд забегал по плато и остановился на столбике за спиной у огнетролля.

Прислужники почти достигли края обрыва. Когда один из них потянулся раскаленной рукой к ихтионке, она отшатнулась от жара и направила трезубец в каменный столбик.

С концов сорвались синие стрелы, в пропахшем гарью воздухе запахло озоном. Стрелы с треском ударились в тотем, огненный тролль отчаянно вскрикнул и развернулся к нему.

– Что вы наделали! – проорал он.

Прислужники остановились и разом обернулись к главному. На каменном столбике образовалась крошечная трещина. Затем раздался хруст, похожий на тот, какой бывает при появлении цыпленка из яйца. Трещина увеличилась и поползла вниз, пуская ответвления в стороны. Внутри показалось сияние, трещины все множились, растягивая столбик в стороны.

Огнетролль кинулся к нему и принялся сжимать, чтобы отсрочить неизбежное.

– Проклятые блохи! – ревел он, как раненый медведь. – Вождь не простит вам этого! Не простит!

Из трещин с бульканьем потекла лава, заливая каменные пальцы демона. Он пытался удержать кусочки, но они по одному начали отпадать. Демон застонал.

В эту секунду тотем озарился вспышкой и разлетелся на куски, с шелестом осыпаясь на камни. Раздался отчаянный вой огнетролля, он упал на колени, прикрывая каменную голову руками.

Прислужники застыли в нерешительности, глядя то на главного, то друг на друга. Им потребовалось несколько минут, чтобы понять: предводитель неподвижен слишком долго. Когда наконец дошло, их ноги намертво приросли к плато, стопы потемнели, и чернота поползла вверх.

Они молча наблюдали, как она поглощает колени, живот, грудь. Огненные прислужники обратились в камень, так и оставшись с опущенными головами.

На плато сразу потемнело. Лишь сияющие коконы разгоняют темноту и пугающую сырость с моря. Они все еще висят в воздухе, но Теонард свалился – лежит, раскинув руки и ноги.

Селина попыталась сделать шаг, но колени не выдержали, она упала, больно стукнувшись бедром.

– Теонард! Подойди к Теонарду! – закричала она каменному собрату, который стойко выдержал огненные атаки. – Проверь, может, он жив?

Тролль повернул к ней голову, похожую на валун, и проговорил:

– Я не могу. Я каменный.

– И что?

– Не почувствую сердцебиения.

Селина простонала, пытаясь приподняться. Но неприспособленным ногам на сегодня тренировок хватило, и они снова отказались слушаться.

– Тогда помоги мне, – взмолилась она, с тревогой оглядываясь на выползающий из-за обрыва туман. – В воде что-то есть. Наверное, скопление осколков опять сыграло злую шутку.

Тролль развернулся и широкими шагами приблизился к ихтионке. Его ладонь опустилась прямо перед ней, Селина привычным движением ухватилась за большой палец и ввалилась в ладонь. Усевшись в ней, как в гнезде, она смотрела на золотистые коконы хранителей, мимо которых ее понес тролль.

Туман над водой стал плотнее. В золотистом свете коконов он выглядит не таким зловещим, но звуки, которые доносятся из воды, заставляют чешую вставать дыбом, как у рыбы-ежа.

Подойдя к человеку, тролль осторожно опустил руку с ихтионкой. Та свесилась и посмотрела на Теонарда. Лицо человека бледное, глаза закрыты, вероятно, больше не светятся адским пламенем, иначе пропалил бы веки. Карман на груди подсвечивается золотистым, но в кокон укутываться не торопится.

Селина прикоснулась пальцами к шее и улыбнулась.

– Живой, – проговорила она.

– Только всех порешил, – прогудел тролль, кивая на остальных.

Ихтионка и каменный гигант оглянулись, Селина печально вздохнула, по белой щеке скатилась крупная капля.

В этот момент коконы в воздухе одновременно запульсировали, ихтионка испуганно прижалась спиной к большому пальцу тролля.

– Что происходит? – пропищала она.

Гигант молча пожал плечами. Свет вокруг хранителей стал ярче, затем вспыхнул и стал медленно впитываться в тела. Он проникал сквозь одежду, словно той вообще нет. Через несколько минут коконы полностью перешли в хранителей и плато погрузилось во мрак.

Когда исчезли источники света, самым ярким осталось небо, усыпанное сотнями звезд. Их так много, словно кто-то просыпал муку на черном бархате. Лес чернеет полосой с неровными краями, где-то в стороне хлюпанье и шелест воды. Тумана не видно, но на коже остаются мельчайшие капельки.

Темные силуэты хранителей медленно опустились. Селина во все глаза пыталась разглядеть хоть что-нибудь, но вокруг лишь темнота. Она еще сильней вжалась в ладонь тролля. Тот поднялся вместе с ней, давая хоть какое-то ощущение безопасности.

Снизу донесся хриплый голос Теонарда:

– Какого черта меня так рано подняли? Мы не в походе. Идите работать, уже пора собирать рожь с полей. Убирайтесь. Оставьте меня и дайте выспаться.

Повисла тишина, нарушаемая лишь хлюпаньем. Затем человек резко вскочил и закрутил в темноте головой.

– Где они? – выдохнул он. – Огненные твари!

Селина осторожно выглянула из ладони тролля и проговорила:

– Застыли.

Силуэт человека растерянно опустил плечи. Из темноты вынырнул другой силуэт, стройный, с длинными остроконечными ушами. Раздался шлепок, человек схватился за щеку.

– Это кто?! За что?! – изумился он.

– Ты нас всех убил! – раздалось шипение серой эльфийки. – Убил! Поджарил, как поросят на вертеле!

Силуэт эльфийки накинулся на Теонарда и принялся колотить куда попало. Человек только успевал прикрываться и уворачиваться от кулачков. Из темноты вынырнул еще один силуэт, густо покрытый шерстью. Он ухватил эльфийку за пояс и оттащил в сторону.

– Пусти меня! – кричала серая, брыкаясь. – Человеческая зараза! Сжег! Меня, огнем! Ненавижу огонь! Ненавижу!

Ворг утащил ее куда-то в темноту и что-то долго объяснял хрипящим голосом. Эльфийка постоянно перебивала, он терпеливо ждал и снова объяснял. Теонард стоял рядом, потирая щеку.

Во мраке показались силуэты остальных хранителей, молчаливых и угрюмых. Тролль выпрямился, поднимая ихтионку еще выше. Та вытянула шею, пытаясь разглядеть, что там, за обрывом, но в темноте все слилось бесформенную массу.

Когда наконец спор эльфийки и ворга прекратился, они приблизились к троллю. Силуэт Теонарда сдвинулся назад, видимо, не желая больше получить от взбешенной Каонэль.

Недалеко слева зажегся зеленоватый огонек мелкинда и высветил хранителей в жутком образе. Лица вытянутые, черные тени ползают снизу и шевелятся, словно живые.

Селина вздрогнула и поджала ноги. Морда ворга взъерошенная, глаза чумные, но не безумные. Он покосился на Теонарда и проговорил:

– Ну, давай, оправдывайся. Вредитель.

Человек развел руками, вжимая голову в плечи.

– Ничего не знаю, – проговорил он. – Помню, как огнетролль в меня метнул огнем, потом все. Темнота.

– Значит, провал в памяти? – уточнил Лотер, по-волчьи тряхнув головой.

– Вроде того, – скривился Теонард.

Серая эльфийка, которая в темноте видит лучше, чем днем, шагнула к человеку. Ворг успел вовремя преградить путь, подняв руку в сторону. Она зло покосилась на Лотера, но дальше не двинулась.

– Как удобно прикрывать все потерей памяти, – прошипела она и опустила взгляд, только сейчас заметив, что корсет на груди распорот.

Она быстро схватила за шворки, стянула и наспех завязала. Получился тугой узел, стягивающий грудь в кучу.

Ворг бросил на серую угрожающий взгляд и произнес глухо:

– Кто бы говорил.

Каонэль зарычала, уши вытянулись, глаза засветились желтым и превратились в узкие щели.

– Вам не кажется, что он врет? – спросила серая у присутствующих. – Почему мы должны доверять тому, кто притащил сюда огненных тварей? А потом убил всех! Кстати, кто вернул к жизни? Как?

Взгляды устремились к Селине в ладони тролля. Она поежилась и перевернулась на живот, сверкнув белыми чешуйками. Кожа искрилась, как снег в морозный день, отражая свет, наколдованный мелкиндом. Зеленый огонек покачивался над его головой, но не улетал.

– Я тут ни при чем, – проговорила ихтионка тихо. – Это все осколки. Они вас вернули.

Хранители переглянулись. Даже в полумраке зеленого огонька видно сомнение на лицах. Каждый незаметно проверил свой осколок, раздались облегченные вздохи. Даже Теонард, ощутив под пальцами гладкую поверхность в кармане, расслабленно опустил плечи.

Все на секунду затихли, каждый думал о том, как повезло, что осколки не украли.

Звезд на небе стало больше. Их свет, вместе с сиянием зеленого огонька, высветил серо-белые клубы, поднимающиеся из-за края обрыва. Туман, как гоблинский вор, осторожно полз по самой кромке скал. Хлюпанья слышно уже не в воде, а с берега. Только высота плато отделяла хранителей от неведомого.

Уши Каонэль задергались, она тряхнула серебряной гривой и завертела головой.

– Затылок, – произнесла она тревожно и покосилась на Теонарда. – Затылок горит. В этот раз сильно.

Со стороны обрыва послышался тихий стон, похожий на вздох ветра. В тумане что-то мелькнуло, затем еще. В темноте, куда не достает свет зеленого огонька, металось что-то легкое, но почему-то очень неприятное. Хлюпнуло. Облако тумана вывалилось на обрыв и медленно покатилось в сторону хранителей.

– Когда же это все прекратится? – простонал мелкинд, обтираясь откуда-то взявшимся платком. – Только не говорите, что снова какая-то дрянь.

Каонэль коснулась затылка и сильно потерла пальцами. Волосы зашелестели, в воздухе мелькнули крохотные искорки. Она вытащила антрацитовый клинок из ножен и выставила перед собой.

– Боюсь, – проговорила она, подозрительно косясь на Теонарда, – стоит ожидать худшего.

Чтобы вернуть доверие, человек взялся за арбалет и нацелил его в туман, но это произвело обратный эффект – народ отшатнулся и разошелся, чтобы ненароком не оказаться у него на пути.

Ворг шумно потянул носом и провел когтями по камню. Раздался отвратительный скрежет. Эльфийку передернуло, она затрясла ушами и скривилась.

– Что бы там ни было, – проговорил Лотер глухо, – придется с этим повозиться.

В этот момент из тумана высунулась прозрачная зеленоватая рука, за ней показалось тело, если светящиеся кости с остатками мяса можно так назвать. Призрачный скелет воспарил в полушаге над землей и вытаращил пустые глазницы.

Из-за огонька мелкинда мертвяк казался еще зеленей и прозрачней, чем есть. На месте, где должен быть живот – дыра, сквозь нее проходит туман. Из призрачной кожи торчат ребра, кое-где выходя насквозь. На шее просвечивается позвоночник. И вообще скелет – нечто среднее между призраком и полуразложившимся трупом.

Эльфийка наклонилась к воргу, не сводя взгляда с призрака, и проговорила вполголоса:

– Кажется, это ты мастер по нежити?

Лотер наклонился и глянул на тварь из-под бровей.

– Мастер, – проговорил он угрюмо. – Только это не та нежить. Видал я такую. Плохи наши дела.

Из тумана стали выступать другие призраки-скелеты, такие же зеленые, с провалами вместо глаз. Они появлялись, как грибы после дождя, медленно выплывая из серой массы. От воды потянулся сырой запах, с примесью тины и чего-то знакомого. Ворг шумно понюхал воздух и оскалился.

Остальные окончательно пришли в себя после воскрешения. Несмотря на слабое освещение, они похватали оружие и заняли боевые стойки. Каонэль снова схватилась за затылок и нахмурилась.

– Что-то совсем страшно, – проговорила она, изготавливаясь для атаки. – Никогда еще так сильно не горел.

Она пошевелила ушами и втянула воздух. Ворг оглянулся, они встретились взглядами. В рубиновых глазах полузверя мелькнула безнадежность. Эльфийка всхлипнула, из уголка глаза выкатилась слезинка и прокатилась до самого подбородка. Она быстро вытерла ее о плечо и, оглянувшись на выжженную полосу леса, прошипела:

– Ненавижу огонь!

Ворг выгнулся, раскинув когтистые лапы, и с медвежьим ревом бросился на призрачное войско.

Глава XX

Вскинув оружие, хранители с ревом бросились на призраков. Мертвое войско ринулось навстречу. За прозрачными телами потянулись зеленоватые следы газа, видимость совсем испортилась.

По плато растекся запах сырости, вперемешку с ализариновыми потоками. Эльфийка фыркнула и покосилась на браслет, в котором сверкал небольшой синий камешек. Серая провела по нему пальцем. Вместо того чтобы кидаться вслед за воргом, она отошла на несколько шагов и повертела головой.

Из тумана доносились грохот, лязг и крики. Каонэль потянула носом и прислушалась.

– Это еще не все, – проговорила она себе.

Теонард тоже не стал кидаться в бой сломя голову. Он повернулся к дымке и поднял арбалет. Серая презрительно покосилась на него и мягкими шагами двинулась влево вокруг тумана.

В серо-белом облаке ревело сражение, в дымке мелькали тела хранителей и призрачно-зеленые части скелетов. Каонэль скривилась и потерла нос.

– Железо… – проговорила она многозначительно.

Теонард бросил на нее быстрый взгляд и поинтересовался:

– У тебя к нему страсть?

– Совсем наоборот, – отозвалась эльфийка угрюмо.

– Просветишь?

Каонэль покосилась на человека, глаза прищурились, словно решает, стоит ли ему вообще знать о таком. Потом дернула ушами и крепче сжала рукоять.

– Смердит оно, – ответила серая уклончиво.

Теонард не отставал.

– Странно, – сказал он. – У многих оружие сделано из него. Но прежде не жаловалась.

Каонэль покачала головой и указала на синий камень в браслете, Теонард вопросительно поднял брови, но она сказала лишь:

– Теперь ализариновая вонь такая, что впору затыкать нос.

Слева хрустнуло, эльфийка резко обернулась и зарычала. В полушаге над землей зависла прозрачная фигура скелета. На голове треугольная шляпа, какие должны носить бандиты. Сквозь ребра виден позвоночник, бедренные кости перекошены.

Призрак качнулся, как от ветра, и с хрустом изогнул шею. Пасть твари раскрылась, он растопырил руки и кинулся на Каонэль.

Серая отпрыгнула в сторону и развернулась для удара, но призрак исчез. Быстро шевеля ушами, эльфийка завертелась на месте. Когда обернулась, в лицо зарычала морда скелета.

Каонэль скакнула назад, едва успев увернуться от когтистой лапы. На щеке остались капли зеленоватой слизи или того, из чего сделан призрак.

Эльфийка брезгливо провела ладонью по лицу и закричала:

– Вперед, мертвое племя! Я не боюсь!

Скелет захрипел и бросился на эльфийку, исчезая на ходу. Когда она в недоумении попятилась, он возник из ниоткуда прямо перед серой и с силой ударил в живот. Эльфийка отлетела на несколько шагов и, кувыркнувшись, вскочила на ноги. Глаза горят, как маленькие солнца, уши торчком, волосы растрепались.

– Как ты воняешь! – выдавила эльфийка сквозь зубы и вскинула антрацитовый клинок.

Скелет метнулся к ней, размахивая крючковатыми лапами. Эльфийка и призрак сцепились в схватке, только слизь в стороны полетела.

Теонард дернулся на помощь, но из тумана прямо на него вылетела огромная призрачная собака с двумя головами. Несется, как конь, с обеих пастей капает зеленое, глаза светятся. Над ушами маленькие подобия рогов.

– Что ты такое? – прошептал человек и вытаращил глаза.

Теонард попятился. Он уложил арбалет на локоть и нажал на спусковой крючок. Раздался щелчок, стрела просвистела в воздухе, пройдя сквозь неосязаемую плоть, воткнулась в кость псине.

Тварь на секунду остановилась и одной головой наклонилась к стреле. Другая продолжила смотреть на человека с холодной ненавистью. Секунду псина размышляла, затем подняла первую голову и с воем помчалась на Теонарда.

Поняв, что арбалетом с тварью не справиться, он покосился на лес, где можно спрятаться. Но псина слишком быстра.

Он согнул колени и расставил руки, готовясь к схватке с призрачным зверем. Мышцы надулись, лицо исказилось от ярости.

– Плохой день для смерти, – проговорил он и кинулся вперед.

Они схлестнулись, как вода и скала. Человека повалило на спину, он выставил руки вперед. Ладони уперлись в твердое и холодное. Прозрачная туша собаки съехала с ее же костей и наползла на человека. Арбалетчика окутало зеленым, вязким газом.

Мутная пелена с тела псины наползла на глаза, Теонард закашлялся и стал быстро моргать. Кулаки сжались на чем-то изогнутом и вытянутом. На него навалилась тяжелая масса, которой у призрака вообще не должно быть.

Человек напрягся, интуитивно отодвигая вытянутый предмет. Рядом с лицом щелкнула челюсть, Теонард отвернулся, потому, что из пасти зверя несло зловонием.

Когда тело псины вернулось на место, он обнаружил, что сжимает обеими руками костяную шею твари, в том месте, где она становится общей для обеих голов. Они поочередно тянулись к нему и пытались ухватиться длинными, совсем не призрачными клыками. Собака рыла когтями землю, иногда цепляла бока человека, оставляя неглубокие, но кровоточащие порезы.

Он скривился в бессильной ярости и принялся колотить псину коленями в живот. Удары попадали в призрачное брюхо, но до позвоночника не доходили.

– Чем тебя кормят? – простонал человек сквозь зубы.

Локти Теонарда предательски задрожали, на лбу выступила крупная испарина. Как только псина поняла, что победа близка, она с удвоенной яростью принялась клацать зубами.

С левой пасти прямо на щеку человеку капнула зеленая слизь. Он поморщился, но не отвернулся, потому что иначе не сможет видеть, как близко подобралась тварь.

Когда до носа остался всего мизинец, псина отклонилась в замахе и обеими головами кинулась на человека.

В момент, когда пара челюстей оказалась у самой его глотки, псина слетела в сторону. Мелькнуло темное пятно. Теонард почувствовал свободу и вскочил, морщась от полученных ран. Не опасных, но болезненных.

Он быстро огляделся. В нескольких шагах слева косматый, как медведь, ворг с упоением рвал и ломал кости псины. В стороны летела зеленая слизь вместе с бестелесными частями.

Ворг рвал и хрустел до тех пор, пока от твари не осталась бесформенная зеленая масса. Когда полузверь убедился, что существо достаточно раздроблено, он с тяжелым дыханием поднялся и повернул к Теонарду жуткую звериную морду. Глаза пылают, как летнее зарево, во взгляде удовлетворение на границе с безумием.

Человек отшатнулся, решив, что ворг сейчас и на него кинется. Тот зарычал по-медвежьи и оскалился.

– Тоже осколками притянуты, – прорычал Лотер хрипло. – Надо проверить.

– Чего проверить? – не понял человек и скривился, прикоснувшись пальцем к ране на боку.

Ворг раздраженно клацнул зубами.

– Талисман проверить, – гаркнул он и, опустившись на четыре конечности, помчался к эльфийке.

Каонэль справилась со скелетом – разрубила на четыре неравные части, и теперь те валялись по отдельности на камнях. Но подоспели еще двое, и серая вертелась, как юла, отбивая атаки призрачных тварей. У одного вместо кисти кривая сабля, и орудует он ею очень виртуозно. Только благодаря эльфийской ловкости призрачный клинок со звоном ударяется о камни, а не о ее голову.

Каонэль подскакивает, зависает в воздухе, словно скопа, обрушивая точные удары на головы скелетов. Но те умудряются вовремя исчезнуть и возникнуть уже в другом месте.

Подгадав момент, эльфийка сделала вид, что не заметила, как они оказались по бокам. Твари с хрипами ринулись к ней, надеясь взять в капкан. Когда оказались в шаге, эльфийка резко развернулась лицом к одному. Правая рука с мечом метнулась вперед и рассекла скелета надвое. Серая тут же упала на колено и пропустила клинок под мышкой. Она с нажимом довернулась – второй скелет тоже рассыпался на половинки.

Каонэль вскочила и завертела головой. В глазах чистая злость, на лице зеленые подтеки. Антрацитовый клинок поднят, готовый в любую секунду пронзать и рубить.

В тумане видно, как мелькают магические всполохи мелкинда, слышно, как в ярости орет Страг, кидаясь на призраков. От одного его крика можно поседеть и отдать душу богам, но призраки уже мертвые, поэтому одного устрашения мало. Среди зеленого тумана мечется еще более зеленое пятно гоблина. Не понятно, что делает, но после него скелеты падают и ползут. Слышны гул каменного тролля, хруст костей, вопли гарпии. Шум и крики остальных хранителей смешались со звоном оружия и топотом ног и лап.

Рядом хрустнуло, уши Каонэль прижались. Она резко обернулась и замахнулась клинком. Перед ней застыл ворг, в одной лапе голова скелета, в другой – его туловище. Он оттолкнул призрачное тело, а голову швырнул куда-то в темноту.

Эльфийка опустила антрацитовый клинок и выдохнула. Харя ворга оскалена и почему-то довольная.

– Проверяем осколок, остроухая, – прорычал Лотер.

– С чего ты взял, что он уже готов? – спросила Каонэль, откидывая запутанный локон со лба.

– Ну, нас-то он воскресил, – пожал плечами ворг.

Эльфийка глянула на сражение и коснулась пальцами складки на корсете, которую пришлось утянуть из-за вторжения Теонарда.

– Разумно, – согласилась она. – Это, наверное, те необычные свойства, о которых говорил чародей. Вроде когда осколки вместе, то защищают своих обладателей.

– Надо же, – удивился Лотер, – не обманул чародей.

Эльфийка буркнула:

– Самой не верится. Только не называй меня остроухой.

– Это разве не правда? – не понял ворг и сунул ладонь в карман.

– Какая разница? Не называй, и все.

– Ладно, потом разберемся, – прорычал ворг и, развернувшись к Теонарду, помахал.

Тот ждал сигнала, стоя лицом к туману со вскинутым арбалетом. Он не слишком эффективен против призраков, но уверенности придает. Когда Лотер дал знак, человек заорал что есть силы:

– Построить Цитадель!

В тумане вместе со звоном и ревом битвы послышались возгласы и шепот. Хранители наперебой принялись изъявлять желание, одновременно продолжая биться с тварями.

Ворг, человек и эльфийка прислушались, пытаясь обнаружить какие-то изменения. Сражение продолжает кипеть, призраки клубились вместе с туманом, время от времени вылетая на чистые участки. Море шелестело, ветер дул, Цитадель не появлялась.

– Проклятье леших! – выругалась Каонэль. – Еще не готов. Наверное, охрана обладателей не зависит от мощности Талисмана.

– Это что значит? – спросил ворг и оглянулся на Теонарда. Тот растерянно развел руками и покачал головой, мол, я тут ни при чем.

Взгляд эльфийки стал отрешенным, на идеальном личике отразилась глубокая задумчивость, что вообще плохо сочетается с красотой. Она несколько секунд терла лоб, пока ворг отрывал головы скелетам, которые случайно оказывались поблизости.

Когда он разодрал очередного призрака и раскидал останки в разные стороны, эльфийка проговорила, бегая глазами:

– Кажется, я поняла. Талисман не может зарядиться до конца, пока защищает нас от магических тварей. Или может, но ему надо больше времени. А у нас его нет. Идея Теонарда с противомагическими камнями хорошая, хоть и воплотил он ее очень по-человечески.

– Хорошо, что он этого не слышит, – буркнул Лотер, но эльфийка не обратила внимания.

– Или это не его идея? – проговорила она, хмуря лоб. – Ладно, не важно. Надо всем спрятаться за этими камнями и оттуда попытаться возвести Цитадель.

Ворг посмотрел на нее, как на говорящего единорога.

– С каких пор ты научилась думать? – спросил он хрипло.

– Я всегда умела, – отозвалась Каонэль.

Лотер бросился в туман на поиски тролля. Им одним не справиться с камнями, а для создания барьера в нужном порядке тем более не расставить. Каонэль осталась на месте и глянула на Теонарда, который стоял в боевой позе и время от времени посылал в туман стрелы. Тот заметил и в ответ покосился на серую.

– Что? Боишься в сердце битвы лезть? – проорал он.

Каонэль скривилась и дернула ушами.

– Место эльфиек не в гуще сражений, – елейным голосом пропела она.

Теонард кивнул, лицо стало наигранно задумчивым.

– Точно. Я забыл. Эльфийки должны стоять у кровати с опахалом. Кормить с рук, желательно меня, а не кого-то другого. Что там еще было? Массаж ног? Ну да, массаж. И всячески ублажать. На то они и эльфийки, чтобы…

Он не договорил, потому, что Каонэль метнула в его сторону антрацитовый клинок. Меч просвистел в воздухе, Теонард отшатнулся. По камням с тихим стуком покатилась голова скелета, зеленое тело рухнуло в шаге от человека. Клинок сделал еще два оборота и воткнулся в щель между камней.

Теонард вытаращился на труп и запоздало вскинул арбалет. Эльфийка улыбнулась так, словно собирается на королевский бал. Пока человек разглядывал призрачные останки, она приблизилась и аккуратно вытащила меч из расщелины.

Восхищенно выдохнув, Теонард сказал:

– Ты ж в меня могла попасть.

– Могла, – согласилась эльфийка. – Очень могла.

Он поднял на нее глаза и нехотя произнес:

– Спасибо.

Каонэль заулыбалась еще лучезарней.

– Мы оба знаем, что я спасала, – проговорила она.

Теонард хмыкнул и отвернулся.

Битва в самом разгаре, но призрачное полчище уменьшилось, и зеленоватые скелеты стали реже выскакивать из тумана. Человеку в полумраке не видно, зато эльфийка с ночным зрением все различает, особенно, когда кто-то вылезает за пределы тумана. Дымка тоже стала меньше, к тому же мелкинд создал несколько огоньков. Теперь и без того зеленое облако подсвечено призрачным светом.

Из тумана вывалился взмыленный гном с кувалдой в руке. Набалдашник в слизи, лицо тоже, с бороды течет. Он на секунду остановил бешеный взгляд на Каонэль, затем вскинул кувалду и с ревом бросился обратно.

Через несколько секунд выскочил ворг с призрачной ногой в зубах. Он по-лошадиному подскакал к эльфийке и человеку, выплюнул конечность и прорычал:

– Готово.

Каонэль не поверила и вытаращилась на него.

– Как? – удивилась она, погладывая на бурлящий туман. – Все камни сложили?

Ворг покачал головой и вытер морду лапой.

– Нет, конечно, – произнес он хрипло. – Тролля нашел, сказал, что делать. Остальным как мог, так и объяснил.

– Надо было хорошо объяснить. А то у нас не все понимают с первого раза, – укорила эльфийка.

Ворг огрызнулся:

– Можешь сама лезть в эту бойню и рассказывать с поклонами.

Каонэль поежилась. Лезть туда ей совсем не хотелось. Она вообще не понимала, как воргу удалось одним воинственным криком заставить всех кинуться в бой.

Серая покосилась на Лотера и подумала, что это определенно какая-то звериная сила, обязательно гипнотическая. Не просто же так колени становятся ватными, когда слишком близко к нему стоишь.

По туману прокатилась гора, сквозь серую дымку проступили очертания каменного тролля – он с глухим топотом двигался к месту, где оставил камни. Слышно, как хрустят кости призраков, которые по всем призрачным законам хрустеть не должны.

Дойдя до обрыва, он остановился и нагнулся всей массой. Сквозь звон мечей и крики слышно, как тролль перекатывает камешки, пытаясь найти нужный порядок. Из дымки вывалилась порция призраков и ринулась к трем хранителям.

Эльфийка шагнула в сторону тролля, но тут же остановилась, схватившись за голову.

– Помните, – проговорила она, приподнимая волосы, – я говорила, что затылок горит?

Теонард отошел на пару шагов и направил арбалет на приближающихся скелетов.

– Ну? – произнес он, сдвинув брови.

Эльфийка пренебрежительно глянула на сверкающий наконечник стрелы и покачала головой.

– По-моему, сейчас на нем можно жарить перепелиные яйца, – проговорила Каонэль и закатила глаза, глубоко вдыхая и выдыхая.

Раздался щелчок спускового крючка, Теонард быстро наложил новую стрелу и снова выстрелил. Он наконец понял, как применить арбалет к прозрачным тварям.

Голова одного из призраков, который шел прямо на него, крутанулась и повисла на зеленой жиле. Жила медленно потянулась, опуская безглазую голову на ребра, затем лопнула, и череп стукнулся о камни. Туловище качнулось и рухнуло следом.

Ворг свернул шею еще одному скелету. Тот, на свою беду, налетел на него, надеясь вцепиться сразу тремя руками. Третья конечность торчала прямо из грудной клетки и шевелилась, как змея.

Она не помогла, потому что Лотер извернулся и оказался позади призрака раньше, чем тот успел что-либо понять. Через секунду раздался хруст, и ворг довольно оскалился, пнув оторванную голову в туман.

Когда Каонэль снова начала говорить о горячем затылке, он зарычал на нее, словно во всех бедах виноват именно затылок.

– Опять? – спросил он. – Ты говорила, что горит перед тем, как это магическое полчище из воды вылезло.

Слева от Каонэль возник призрак с оторванной нижней челюстью и протянул к ней крючковатые лапы. Она дернула ухом и, даже не взглянув, с разворота рассекла его пополам. Туловище развалилось, эльфийка невозмутимо продолжила:

– По-моему, на этих тварей затылок горел еще в море, когда на дельфинах плыли.

Теонард обернулся к эльфийке.

– Вы плыли на дельфинах? – удивился он.

Каонэль механически кивнула и проговорила:

– Угу. Но тогда он горел не так.

– А как? – съязвил ворг, пиная очередного призрака.

Выбросив руку с мечом назад, эльфийка дернула им, как рычагом, послышался треск. Из-за спины вывалилась верхняя половина скелета и рухнула под ноги Теонарду. Ноги призрака сделали несколько шагов и свалились у расщелины.

Человек оттолкнул Каонэль в сторону. Та возмущенно вскрикнула, но Теонард быстро выпустил две стрелы мимо нее. Снова раздался хруст и стук черепушки о камни.

– Благодарить не стоит? – спросила эльфийка с ухмылкой. – Мы же знаем, что именно ты спасал?

Теонард улыбнулся той добродушной улыбкой, какая должна настораживать. Глупец не увидит в ней ничего опасного, но знающий поймет, что под простоватым выражением скрывается хитрость и сила, а улыбка – лучшая маскировка.

– Так что там с затылком? – спросил человек, целясь в очередного призрака.

Земля загудела, по каменной поверхности плато покатились несильные, но ощутимые толчки, какие бывают, когда движется что-то большое и тяжелое. Каонэль обернулась к лесу и вгляделась в выжженную огнетроллями полосу. Пока никого не видно. Даже ее ночное зрение показывало лишь деревья и кусты. Но в воздухе тревога и напряжение.

Шум битвы ослаб, призраки и хранители все еще сражались, но гном, гоблин и огр все чаще косились в лес. Туман немного отполз к воде, оставив на обрыве толпу скелетов с перекошенными мордами. Чуть в стороне каменный тролль мучается, переставляя белые камни то так, то эдак.

Эльфийка безнадежно посмотрела на Теонарда и кивнула на лес.

– С затылком? – произнесла она. – Сейчас сам увидишь.

Вдалеке, где-то в самом начале выжженной полосы, появилось что-то горящее. Оно медленно движется к плато, поднимая клубы дыма, заметные даже в темноте.

– А я уж надеялся поскорей закончить с этими тварями, – зарычал ворг. – Надоело уже. Очень надоело.

– Да, – сказала серая, глядя в темноту. – Мне тоже.

Они оба зло посмотрели на Теонарда. Тот развел руками, мол, ни при чем и вообще мимо проходил.

Притихшая было битва с призраками возобновилась с удвоенной силой. Словно твари почувствовали поддержку, хотя никому не известно, на чьей стороне дрянь, что движется через лес.

Из поредевшего тумана вновь полетели капли зелени, конечности. Время от времени выкатывался то гном, то гоблин. Слышно, как орет заклинания мелкинд и хлопает крыльями гарпия.

Теонард выпустил пару стрел в скелета, который возник из воздуха между ним и лесом. Скелет недоуменно посмотрел на живот, который прежде соединял верх и низ. Теперь там две стрелы и трещина, длиной в палец. Он поднял на человека пустые глазницы и с грохотом сложился пополам.

Арбалетчик прищурился, пытаясь разобрать, что за новая огненная гадость движется на них.

Отбиваясь от скелетов, которые волной вывалились из-за края обрыва, ворг и эльфийка приблизились к Теонарду.

– Что-то мне подсказывает, – прорычал Лотер, пробив кулаком грудную клетку призрака, – наш человеческий друг знает, в чем дело.

Перед эльфийкой возник высоченный призрак с винтовыми рогами. Он взревел и ринулся на нее. Каонэль подпрыгнула и кувыркнулась в воздухе. Она приземлилась прямо у него за спиной. Призрак не успел остановиться и налетел на пустое место. Эльфийка грациозно взмахнула клинком и круговым движением обрушила удар на скелета. Его рассекло до пояса, в таком виде он, шатаясь, поплелся куда-то в сторону.

– Наверняка долги идут забирать, – бросила серая, отводя правую руку с мечом влево.

Воспользовавшись небольшой передышкой, пока Теонард и Лотер отбиваются, она глянула в сторону тролля. Тот все еще разбираелся с порядком камней. Эльфийка разочарованно вздохнула и окинула взором побоище.

По всему обрыву разбросаны конечности и кости, в лужах слизи валяются светящиеся зеленью черепа. Думать о возможных потерях со своей стороны ей не хотелось, и она втайне надеялась, что все живы.

– А тебе, – проговорила Каонэль, отрубая голову скелета возле ворга, – наверное, в самый раз такое побоище. Ты ведь ешь мертвых.

Лотер даже голову скелета уронил.

– Я же не призраков ем. И не падаль, – проговорил он обиженно. – Мертвяк должен быть живым.

Эльфийка странно посмотрела на него.

– Даже спрашивать не хочу, как это может быть, – сообщила она, уворачиваясь от стрелы Теонарда, который выпустил заряд в призрака за ее спиной.

Огненная глыба в лесу стала больше. Уже можно различить руки, ноги и голову с клыкастой пастью. Челюсть настолько широкая, что может вместить ворга и человека одновременно. Еще и место останется. Остроконечные скулы торчат в стороны, носа нет, лишь две дырки, из которых видно пламя. На лбу рог, видимо, знак отличия. Хотя такую массу трудно не заметить.

Теонард бросил короткий взгляд на тварь и проговорил виновато:

– Ну вот. Вожак пожаловал.

Глава XXI

Над лесом пронесся рев, от которого в жилах застыла кровь. Послышались крики разбуженных зверей – тех, что еще не пробудились от топота и пожаров.

С каждым шагом тварь вырастала на полголовы. Когда огнетролль достиг границы поломанной рощи, все увидели его чудовищный размер. Каменный собрат рядом с вожаком не больше, чем коза рядом с быком.

Голова возвышалась над лесом, как расплавленная вершина горы, трещины на теле полыхали, освещая плато и туман. Из-за этого казалось, все покрыто грязно-оранжевой дымкой. Вблизи пасть стала еще больше и могла вместить не только человека и ворга, но еще парочку гномов с эльфийкой в придачу.

Призраки одновременно повернули головы и подняли пустые глазницы на великана. Тот на них даже не посмотрел. Он стал медленно вертеть головой, словно ища кого-то.

Мертвецы в ступоре замерли и таращились на чудовище. Прозрачные тела покачивались над землей, хотя некоторые стояли на ней вполне уверенно. В провалах глаз страх и непонимание.

Когда через несколько секунд скелеты поняли, что огнетролль ими не заинтересован, они снова кинулись в бой. Хранители воспользовались заминкой и переломали пару десятков позвоночников. Но из-за края обрыва полезли новые мертвецы, и пришлось снова лупить по светящимся черепушкам.

Мелкинд отбился от коротконогого скелета, выпустив несколько зеленых зарядов. Тот секунду стоял с непонимающим видом, затем рассыпался в пыль.

Маг отбежал подальше от гущи сражения и оказался в нескольких шагах от беспокойной троицы. Он бросил испуганный взгляд на огненную глыбу, что с интересом всматривалась в битву, и принялся судорожно перебирать амулеты.

– Я попробую поставить новый щит, – проговорил Виллейн, кивая на великана. – Это тоже работа Теонарда?

Ворг и эльфийка оглянулись на человека. Тот сделал вид, что очень внимательно разглядывает носки сапог. Для убедительности повертел одним, ковыряя пяткой камни. Когда раздалось предупредительное покашливание мелкинда, Теонард покосился на вожака и произнес:

– Все не совсем так. Да, я виноват, что сюда пришли шаман и стражи. Они, кстати, принесли противомагические камни. В том, что прибыл вожак, моей заслуги нет.

– Что-о? – изумился мелкинд, хватаясь за янтарный амулет на шее.

– А то, – буркнул человек. – Это ведь не я убил его прислужников. Наверное, вожак как-то чувствует, что творится с огненными детищами.

Глаза Виллейна округлились, делая его сходство с рептилией еще сильнее. Он сжал амулет до белых косточек и проговорил гневно:

– Хочешь сказать, мы виноваты, что защищались от тварей, которых ты привел? Может, нам стоило честно пасть? Дать себя поджарить? Или нет. Наверное, надо было разложить осколки на серебряном блюде и преподнести демонам. Ты ведь это им обещал?

Теонард закатил глаза и попятился, пытаясь спрятаться за широкой спиной ворга. Тот заметил и присел к земле. Человек вздохнул и остановился.

– Обещал, – проговорил Теонард. – Но это не значит, что собирался отдавать. Ну подумайте сами. Я ведь выманил у них камни. Остается лишь расставить в нужном порядке, и пожалуйста – стройте Цитадель.

Раздался свист меча, эльфийка крутанулась на одной ноге и рассекла подкравшегося сзади скелета. Тот вскинул руки и развалился. Каонэль шевельнула ушами, проверяя – не прячется ли еще кто-нибудь поблизости, затем глянула на Теонарда.

– Такое впечатление, – проговорила она, – что тебе Цитадель ну совсем не нужна.

Человек вскинул брови.

– Почему не нужна? Я с самого начала знал, что она необходима.

Эльфийка фыркнула и отвернулась. В этот момент вожак, который огненной горой возвышался над рощей, открыл пасть, похожую на пещеру. Из глотки вырвался столб огня и озарил половину плато адским светом.

– Теонард! – прогудел он низким басом.

Человек вздрогнул, но глаза потемнели, лицо исказились яростью. Вождь огненных троллей снова покрутил головой. Для него битва хранителей и призраков не страшнее муравьиного копошения. Из-за огромных размеров не может различить, что за козявки бегают туда-сюда.

Он сделал шаг, плато сотряслось, и в стороны разлетелись желтые снопы. Призраки вместе с хранителями подпрыгнули, как деревянные чурочки на столе.

Обладатели осколков попятились к противоположной стороне леса, отбиваясь от скелетов. Они не поняли, где безопасней – прямо у воды или в лесу, под защитой деревьев, поэтому держались посередине. Лишь каменный тролль не двинулся с места, продолжая перекладывать белые камни в новом порядке.

Воздух вокруг огненного вожака пошел волнами и засветился желто-оранжевым. Рог на лбу полыхает ярче костра, особенно когда шевелит головой. Словно горящее полено, на которое подули.

Демон поднял руку, она вспыхнула, как факел, и сражение внизу озарилось сильнее. Затем вытянул ее вперед и стал водить по воздуху, всматриваясь в букашек под ногами.

– Теонард! – снова заревел вожак. – Ты убил шамана! Моего шамана, обманщик! Выходи, или я сожгу всех!

Ворг, эльфийка и мелкинд оглянулись на человека. Даже те, кто все еще сражался со скелетами, выглянули из тумана, продолжая отбиваться. Виллейн сдвинул брови и проговорил тихо, словно великан его мог услышать:

– Давай-давай. Я прикрою, если что.

Лицо Теонарда почернело, он проверил арбалет и выступил вперед.

Вожак заметил шевеление и стал водить рукой-факелом над землей. Пахнуло жаром, эльфийка заслонилась ладонями и отошла на несколько шагов. Ворг заметил, как она ежится, расстегнул на шее замок и бросил лацерну Каонэль.

Та поймала и вопросительно посмотрела на Лотера.

– Вместо плаща, – произнес он хрипло.

Серая благодарно кивнула и чуть улыбнулась, накидывая лацерну на плечи. Ворг секунду наблюдал, как прелести эльфийки скрываются под кожаным плащом, затем обернулся к Теонарду и гаркнул:

– Давай в этот раз без шуточек.

Человек бросил через плечо:

– Когда это я шутил?

– Ты должен сказать, что шутил, когда порешил всех нас огненными шарами, – зарычал Лотер.

Теонард кивнул и отвернулся обратно к вождю.

– А, это, – проговорил он. – Точно шутил. Прямо петрушничал хранителям на славу, скелетам на потеху. И вообще, шутил не я, а демоны. Говорю же, не помню ничего. А раз не помню, значит, не было.

Мелкинд приподнял янтарный амулет, готовый защищать того, кто недавно убил его огненным клубком.

– Ну да, – проговорил Виллейн, потирая амулет. – Мы просто так тут разлеглись замертво. Скучно, наверное, стало. Ты давай, не хорохорься. Может, и хотел на чужом горбу к богам въехать. Только не в этот раз.

Эльфийка с хрустом снесла голову очередному призраку, который потянул к ней кривые лапы. Этот оказался особенно противным, потому что в животе сохранились все внутренности и скелет выглядел как призрачное соленье на зиму. Только мертвое и мерзкое.

Каонэль сделала выпад и в довершение рассекла его в районе пояса, прозрачные внутренности рассыпались в зеленую пыль, и скелет загремел на камни.

– Может, вы не заметили, – прошипела серая, оборачиваясь, – вообще-то, идет битва. И мне надоело отгонять скелетов, пока вы болтаете. Теонард, делай уже что-нибудь. Я боюсь твоего огненного приятеля.

Человек даже обернулся.

– Боишься? – спросил он.

Каонэль натянула плащ на плечи и сверкнула желтыми глазами.

– Нет, – соврала она, оправдываясь. – Но стоит.

Вожак наконец перестал водить факелом над плато и остановился прямо над Теонардом. Все заслонились от жара. Зеленый туман испарился, как вода с раскаленной сковородки, оставив на обрыве призрачное войско и уставших от схватки хранителей.

Мечи поднимались все медленней, удары теряли точность, но призраки все прибывали, словно само море их рождало. Когда дымка исчезла, скелеты тревожно замерли и одновременно оглянулись на источник света.

Один из них оскалился и с яростным хрипом кинулся на огненного вожака. Тот не заметил букашку, которая посмела восстать против него, и скелет только прибавил скорость. Когда до ноги демона осталось десяток шагов, призрак вспыхнул и растаял, как снежинка над пламенем.

Скелеты в нерешительности застыли, гном, что оказался рядом с гоблином, наклонился к нему и спросил шепотом:

– Мобыть, теперича они побегут?

– Хорошо бы, – таким же шепотом ответил гоблин. – Я уже рук не чувствую.

Призрак рядом хрустнул шеей. Та встала на место, после того как ее кто-то свернул. Мертвец пару мгновений таращился на темнеющую воду за обрывом, затем с хрипом развернулся и, вскинув кривой меч, побежал на огнетролля. Остальные скелеты ринулись за ним.

Народ видел, как вместо того, чтобы вернуться на морские просторы, призраки с криками помчались на огненного вожака. Тот опустил полыхающий взгляд и с интересом смотрел, как скелеты вспыхивают и испаряются, не добегая до него.

Хранители, недолго думая, подтянулись к троице и мелкинду, образовав плотный круг. Ворг окинул всех хищным взглядом.

– Опасно, – прорычал он глухо. – Можем еще кого-нибудь привлечь.

Эльфийка натянула капюшон, пряча уши и лицо от жара, и проговорила:

– Куда уж опасней. По-моему, хуже уже быть не может.

Мелкинд покосился на нее и сказал:

– Обычно после таких слов…

Закончить ему не дали. Вожак разглядел в толпе Теонарда и заревел, как взбешенный медведь. Огромный и пылающий.

– Отдай что должен, блоха!

Теонард выступил вперед, прикрываясь от жара. Последний полоумный скелет вспыхнул под ногами огненного тролля, оставив горстку зеленого пепла. Человек посмотрел на нее и шумно сглотнул.

– Послушай, – обратился он к демону. – Я должен. Это правда. Но я должен не только тебе. Есть долги, которые нужно отдать в первую очередь. Если не отдам, тебе будет не с кого спрашивать. Дай время, я раздам самые страшные, а потом вернемся к твоим.

Огненный тролль посмотрел на Теонарда огромными, как огненные пещеры, глазами, затем окинул злым взглядом остальных. Треск от пламени внутри него такой, что слышно за версту. От великана несет копотью и плавленым камнем, в пасти пляшут языки огня.

Он фыркнул, обдав всех черным облаком пепла, на верхушки сосен изо рта упали несколько угольков. Те вспыхнули, словно пропитаны эльфийским маслом.

Исполин прогудел:

– Страшные долги? Да, самые страшные надо отдавать в первую очередь.

Теонард облегченно выдохнул.

– Значит, мы договорились? – спросил он.

Огненный вожак выпрямился, треща и пыхая огнем из разломов на теле. Каменная морда расплылась в ухмылке. Он оскалил раскаленную пасть.

– Договорились, – хохотнул он, в глазах заплясали демонические языки. – Но есть один момент.

– Какой? – спросил настороженно Теонард.

Ухмылка огнетролля стала еще шире, он в замахе отвел руку-факел в сторону и проревел:

– Самый страшный долг – это я!

Дальше началось пекло. Посыпались огненные шары и стрелы. Огнетролль метал пламя куда попало – особо целиться ему нет нужды. Хранители едва успевали убегать от пылающих снарядов. Те рокотали на лету, оставляя в камне глубокие черные дыры.

В воздухе повис запах гари и копоти, огнетролль смеялся как безумный, понимая, что вот-вот станет обладателем всех осколков. Он, огненный великан, получит Талисман, Цитадель и все, что его выжженной душе угодно.

Хранители метались по плато, как крошечные мишени, кувыркаясь и прыгая. Кто-то помчался к лесу, надеясь найти там укрытие, но вожак прочертил огненную полосу через плато и отрезал путь к отступлению.

Другие кинулись к обрыву, думая спуститься к воде, но там внизу все еще клубился зеленый туман. Внутри призраки, которые только и ждут момента, чтобы ухватить кого-нибудь и отнять осколок.

Мелкинд попытался выставить магический щит, но огнетролль пробил его с первого удара. Виллейн с болезненным криком отлетел в сторону и сгорел бы под огненным градом, если бы не гном.

Тот бежал мимо, ухватил его за ворот и потащил в сторону. Маг только ногами успевал дрыгать, пытаясь помочь движению. Но когда понял, что только мешает, успокоился и дал Тарнату спокойно его спасать.

Когда демон обрушил огненный дождь на плато, Теонарда отшвырнуло за обрыв. Скатившись по крутому склону, он оказался на выступе, достаточно высоком, чтобы укрыть от тумана, и слишком низком, чтобы огнетролль смог его заметить. На таком же уступе, в десяти шагах, пряталась ихтионка. Из-за призрачного тумана она не могла нырнуть и укрыться на глубине.

Селина распласталась на камне, волосы разметались, как у карги. Она увидела Теонарда и прошептала:

– Иди, сражайся.

Человек посмотрел на нее как на ненормальную.

– Только после вас.

Он подтянул ноги подальше от края, откуда может высунуться костяная рука, и замер, прислушиваясь к битве, больше похожей на избиение младенцев. Селина жалобно пискнула, брови сошлись домиком, она чуть высунулась из-за края, хлопая всеми веками сразу. Вдалеке мелькнула заросшая черной шерстью спина.

Как любой нормальный зверь, ворг бежал от огня. Бежал наугад, перепрыгивая через павших, останки скелетов и небольшие трещины. Когда другая сторона леса показалась совсем близко, он чуть не улетел в расщелину. Ту самую, из которой вылезал гигантский паук.

В последний момент он выбросил руку назад. Уцепившись когтями за камень, ворг с мерзким скрежетом затормозил и остановился на самом краю пропасти. Но ноги все же свесились в темноту.

Полузверь поспешно втянул их на плато и подскочил, завертев головой в поисках обхода.

Трещина уходит далеко налево и где-то там сужается, огненная черта приходит туда же. Выругавшись так, что любой гном позавидовал бы, Лотер кинулся к переправе, надеясь изловчиться и перепрыгнуть расщелину прежде, чем подпалит бока.

По пути чуть не сбил огра, тот вообще плохо соображал из-за пламени. Бежит, раскачиваясь в сторону, словно пьяный, и плохо видит. Ворг попытался ему объяснить, что вон там можно попытаться попасть на другую сторону, но огр зарычал на него, обдав таким зловонием, что Лотер пошатнулся.

Оставив обезумевшего хранителя, ворг кинулся дальше к заветной переправе. Слева шарахнуло огнем, ворга подкинуло, и он сорвался в пропасть. Свернувшись калачиком, полузверь понадеялся удариться головой о какой-нибудь выступ и перекинуться птицей.

На плече сомкнулись когти, его дернуло вверх, Лотер захрипел и поднял голову. Прямо над ним хлопала крыльями гарпия – одной лапой держит его, другой балансирует, чтобы не закрутиться в воздухе от перевеса.

– Спасибо! – проорал он сквозь шум огня и крики.

Гарпия опустила клыкастую морду и заскрипела что-то на только ей понятном языке. Она перенесла Лотера на другую сторону трещины и затерялась в дыму.

Эльфийка бежала сосредоточенно и быстро. Бегать она умела. Уши прижались, капюшон свалился, выпустив облако серебряных волос. Лацерна раскрылась, как крылья гигантской вороны. Рядом с грохотом падали огненные снаряды, она с ловкостью уворачивалась, полагаясь на слух и чутье. Они ее ни разу не подводили.

Запах ализарина все еще висит в воздухе. Каонэль так и не поняла – от огненных троллей это или от призраков. Плато раскалилось, как гоблинская сковородка, заставляя серую бежать еще быстрей.

– Ненавижу огонь, – бормотала она, перепрыгивая черные дыры, оставленные пламенем. – Ненавижу.

Сзади ревел огненный демон, сотрясая воздух. Эльфийка не видела, но прекрасно слышала, как из пасти и каменных ладоней вылетают полыхающие шары. Из-за огня темнота ночи давно отступила, превратив плато в адское побоище.

Когда до расщелины, которую эльфийке перепрыгнуть не составляло труда, осталось несколько шагов, прямо перед ней упала раскаленная глыба. Развалившись, она отрезала путь к отступлению. Внутри огня пыхнуло, и серую откинуло назад. По камням что-то зазвенело и укатилось на другую сторону огня.

Каонэль подскочила и вгляделась в пламя. За желтой стеной сверкал браслет с синим камнем. Эльфийка механически схватилась за опустевшее запястье и затравленно оглянулась.

За расщелиной через огненную стену видно Лотера. Тот бессильно скалится, не зная, что предпринять. Он повертел головой, пытаясь найти помощь в небе, но гарпия улетела.

Лицо серой эльфийки побледнело, даже огненные языки не смогли этого скрыть. Желтые глаза расширились, она качнулась и прошептала одними губами:

– Это конец.

Лотер не слышал, но все понял. Он заметался по краю расщелины в тщетной попытке найти решение. Затем глянул вдаль, где трещина сужается.

– Я обойду! – проорал он.

Каонэль обреченно посмотрела на ворга.

– Ты не успеешь, – шепнула она и отвернулась.

Лотер отчаянно взревел и кинулся по краю в обход.

Эльфийка качнулась. Запах ализарина проник в самый мозг, заполнил легкие и желудок, под глазами образовались круги. Железная пыль потоками носилась по плато, делая эльфийку все слабее. Она тяжело вздохнула, в глазах мелькнула беспомощность перед проклятым металлом.

Потом ее глаза полыхнули, как догорающее солнце, серую затрясло, уши встали колом и стали похожи на адамантиновые пики.

Каонэль закричала, оскалившись на огненного великана:

– Ализариновая дрянь!

Несмотря на размеры, тот почему-то услышал ее. Гигантская пасть раскрылась, и он захохотал глубоким утробным голосом.

Эльфийку качало, взгляд стал мутным, желтые глаза застелила поволока. Из раскрытого рта дыхание вылетало с хрипом. Она уже не понимала, что ее руки поднялись и из них вырвался сиреневый столб. Он с силой ударил в огненного тролля, и тот отступил на несколько шагов.

– Эльфийская блоха! – взревел вожак.

Он метнул в нее огненной глыбой, но серая выставила ладони и остановила ее, словно та была мячом для игры в пиналки. Эльфийка в беспамятстве выпустила в него еще несколько зарядов, один толще другого. Затем пошатнулась и рухнула на камни, окруженная огненным кольцом. В груди вожака осталось шесть зияющих дыр, сквозь которые видно полыхающие внутренности.

Он удивленно опустил голову, разглядывая дыры, потом поднял взгляд на букашку, которая их оставила. Огненный тролль хмыкнул и продолжил испепеление.

Ворг бежал, постоянно оглядываясь на Каонэль. Когда увидел, как она мечет в огненного тролля сиреневые столбы, на секунду остановился, в надежде, что вожак падет. Но когда он выпустил в нее глыбу, снова кинулся к переправе.

Неожиданный прилив магии у серой эльфийки видели все, и все видели, как она упала. И почему-то вместе с ней рухнули надежды на спасение.

Единственный, кто не обратил внимания на ад, который творится вокруг, был каменный собрат, который молча и неспешно переставлял белые булыжники. Огненный тролль его как будто не видел, а может, не обращал внимания, потому что тот не метался с криками и воплями.

– Это и правда конец, – проговорил Лотер себе.

Теонарда не видно, ворг печально опустил голову. Где-то в пламени слышно, как что-то орет гном, его зычный голос легко отличить. Плато полыхает, как гоблинская печка, лишь кое-где видны нетронутые островки.

Огненный вожак сделал шаг вперед, сотрясая землю, и стал приглядываться к хранителям. Одни все еще бегают в поисках укрытия, другие уже где-то спрятались, а третьи неподвижно лежат, окруженные огнем. Из-за близости осколков мертвые тут же окутываются золотистым свечением и оживают. Их место вскоре занимают новые хранители, попавшие под огонь. Талисман оживляет и оживляет, так и не успевая нормально зарядиться.

Ворг тряхнул головой, стараясь избавиться от картины бесконечно умирающих и оживающих хранителей. Он снова кинулся к узкому месту расщелины.

– Если огнетролль поймает всех обладателей осколков, – прорычал полузверь себе, – Талисман будет потерян.

И еще ворг знал, что не успеет.

Вожак сделал шаг, рука потянулась к эльфийке, которая неподвижно лежала на краю расщелины. Лотер взвыл, словно перекинулся в волка, огнетролль удовлетворенно оскалился.

Со стороны поломанной рощи послышался топот. Тонкий слух ворга уловил грохот сотен копыт, подкованных не железом. Железо звучит как гномий смех вперемешку с рокотом камней. А этот звук легкий и чистый, словно поцелуй дочери сыровара.

Сквозь пламя Лотер вгляделся в деревья. Вожак тоже оглянулся на рощу и сдвинул каменные брови. Рог на лбу угрожающе сверкнул и удлинился.

Глаза ворга сузились, он наконец смог рассмотреть деревья. Топот все усиливался.

Спустя несколько мгновений из рощи вылетело белое сияющее облако. Через секунду Лотер разглядел целый табун единорогов, на которых восседали эльфы. Белые, как первый снег. Все закованы в сверкающие доспехи, настолько яркие, что вместе с сияющей кожей освещали тьму и перебивали пламя огнетролля. В руках мечи из такого же металла, видимо, единороги подкованы им же.

Впереди несся рыжий эльф на сияющем скакуне. В руках лук, готовый в любую секунду начать метать стрелы.

Ворг изумленно прошептал под нос:

– Варда!

Огнетролль развернулся и с недоумением уставился на светящихся букашек, которые посмели нарушить его господство. Он топнул ногой и с чудовищным рыком окатил правую часть войска огненной волной.

Лотер даже зажмурился, не желая видеть, как белые эльфы станут следующими жертвами демона. Когда открыл глаза – отшатнулся и вытаращился.

Белым эльфам огненный столб вообще не помешал, только рыжий увел своего единорога подальше. Послышались какие-то команды, вперед выехал эльф со сверкающим обручем на лбу. В свете огня и их собственного сияния ворг различил яркий синий камень в середине обода.

Огненный вожак, все еще не веря, что кто-то смог противостоять огню, выпустил новый залп, в этот раз стараясь охватить всех. Рыжий эльф не успел увести единорога, но один из белокожих вскинул руки, и пламя ударилось в невидимый щит прямо перед рыжим. Остальным белым огонь снова не навредил.

Каменный собрат все это время возился с булыжниками, выставляя их в разном порядке. Он старался не обращать внимания на безумие, которое творилось вокруг. Он в сотый раз поменял камни местами. Неожиданно круг из них засветился белым.

Тролль повернулся к пылающему плато и заорал раскатистым басом:

– Получилось!

Глава XXII

Лотер слышал, как загудел каменный собрат, и припустил по краю расщелины. Сквозь огонь заметил, как кто-то бросился в сторону круга из белых камней. Он даже обрадовался – наконец-то народ начал думать головой, а не хвостом, который у большинства отсутствует. Стараясь не смотреть влево, где все еще полыхало и гудел огненный вожак, ворг опустился на четыре конечности и ускорился.

У поломанной рощи разверзся ад. Огнетролль в бешенстве швырял пылающие глыбы, намереваясь испепелить презренных букашек, которые посмели усомниться в его мощи. Эльфы с белой кожей особо не защищались, только отскакивал от каменных осколков.

Рыжий эльф, что держался чуть поодаль и метал в демона светящиеся стрелы, пустил единорога по широкой дуге и стал заходить сбоку. Обычные стрелы огнетроллю не страшны, но от снарядов, которые выпускает эльфийский лук, на каменной коже оставались широкие круги с белыми дырами.

Единорог бесстрашно ломился сквозь огонь, глаза бешеные и красные, как рубины. Для наездника огонь опасен, поэтому он гонит зверя и вынуждает быстро проходить стены пламени. Оказавшись на достаточном расстоянии от щиколоток огнетролля, эльф натянул тетиву и приготовился пустить стрелу. Его резко качнуло и потянуло за ногу.

Варда вцепился в гриву единорогу и бросил взгляд вниз. Прямо под собой обнаружил оскаленную лохматую пасть с горящими глазами.

– Там Каонэль, – прорычал ворг и кивнул в круг огня на краю расщелины.

Глаза эльфа в страхе расширились, он повернул голову к сияющему войску и прокричал:

– Лисгард! Командование твое!

Белокожий эльф секунду непонимающе смотрел на Варду, затем глянул в сторону огненного кольца и кивнул.

Рыжий опустил лук и пришпорил единорога. Зверь сорвался с места и помчался к расщелине, выбивая копытами белые искры. Сверху полетела новая порция огненного дождя – вожак не собирался отступать перед блохами.

Белокожий эльф с синим камнем во лбу что-то прокричал на непонятном языке и взмахнул мечами в обеих руках. Сияющее войско разделилось на две части: одна осталась на месте и вскинула ладони, не слезая с единорогов. Другая – подняла оружие и вместе с белокожим ринулась на огненного вожака.

Рыжий не смотрел. Он во весь опор мчался к огненному кольцу сквозь раскаленный град и дым. Под ногами проносились незнакомцы – гоблины, гномы, люди. Но рыжий смотрел вперед, вглядываясь в огненную стену. Перепрыгнув дыру от глыбы, он влетел в круг прямо на единороге.

В середине, скрутившись калачиком, лежит Каонэль, какая-то маленькая и беззащитная. Совсем не похожая на язвительную искусительницу. Уши обвисли и завяли, как залежалая петрушка, кончики волос опалились и почернели. На серой коже играли языки пламени, делая эльфийку похожей на вмороженную в землю скульптуру.

Из груди рыжего вырвался стон, он слетел с единорога и подскочил к эльфийке. Подсунув ладони ей под голову, эльф впился взглядом в грязное от копоти лицо и зашептал:

– Каонэль, Као. Это я. Очнись.

Серая не шевельнулась, рыжий не отступал.

– Все будет хорошо, – проговорил он и стал быстро ощупывать ее на наличие ран.

Когда таковых не нашел, в замешательстве забегал взглядом по телу серой. Затем его осенило.

Эльф схватил пустое запястье серой и выдохнул:

– Лесные боги…

Он сорвал с пояса бурдюк, надавил эльфийке на щеки и насильно влил в рот. Белая жидкость потекла по губам. Несколько секунд Каонэль не двигалась. Но через мгновение закашлялась и стала хватать воздух вместе с белой жидкостью. Эльф подставил горлышко и снова влил содержимое, уже не так грубо.

Прошло несколько минут, прежде чем уши серой поднялись. Рыжий приподнял ей голову и вгляделся в лицо. Эльфийка открыла глаза, желтые и затуманенные.

– Варда… – прошептала она и слабо улыбнулась. – Ты здесь.

Странник приподнял ее и прижал к себе, словно маленькую эльфийку, которой приснился кошмар.

– Конечно, дурочка, – проговорил он ласково. – Я здесь.

Серая попыталась его обнять, но руки пока не слушались, она смогла лишь уткнуться лицом ему в грудь. Вокруг бушевали пламя и битва, словно в последний день мира, эльфийка прижалась к эльфу, зная: теперь ей ничто не грозит.

Варда провел ладонью по ее волосам, под пальцами хрустнуло – отломились опаленные кончики. Он медленно отстранил эльфийку и заглянул в глаза.

– Где браслет, что я подарил? – спросил он.

Измученное лицо Каонэль стало виноватым, она тяжело выдохнула, все еще приходя в себя, и кивнула на огненную стену.

– Он там, – произнесла она слабым голосом. – Сорвало, когда демон ударил. Здесь ализарин. Везде. Голова кружится, Варда.

Серая снова стала обмякать в руках эльфа, веки прикрылись, оставив узкие щелочки с желтым светом.

Осторожно опустив Каонэль на землю, Варда крутанулся на колене и сунул руку в огонь. Кожа моментально покраснела и покрылась пузырями. В воздухе появился запах паленого мяса, но эльф молчал, лицо осталось невозмутимым.

Он шарил рукой на противоположной стороне огня в поисках вещицы и наблюдал, как его кожа покрывается пузырящейся коркой. Наконец под пальцами звякнуло, он схватился и дернул на себя.

На ладони заблестел серебристый браслет с синим, как глубокое море, камнем в середине. Край треснут, потому и слетел во время атаки.

Варда взял эльфийку за руку и надел браслет, надежно зажав на кисти. Затем снова влил порцию белой жидкости ей в рот и посадил.

Каонэль опять потребовалось несколько минут, чтобы проглотить содержимое и прийти в себя. Когда наконец открыла глаза, они снова живо заблестели желтыми искорками.

Серая вытерла губы и проговорила:

– Ледяное молоко такое… Ледяное.

Варда хмыкнул и улыбнулся, не сводя взгляда с лица Каонэль. Та посмотрела себе на запястье и погладила браслет.

– Спасибо, – проговорила она.

Варда придержал ее за локоть, помогая подняться. Серая заметила обожженную руку эльфа и в ужасе прикрыла рот ладонью.

– Ты ранен! – выдохнула она. – Больно?

И тут же прикусила язык. Странник с укором посмотрел на нее, словно та дитя неразумное, и проговорил, подводя к единорогу, который все это время неподвижно следил за эльфами:

– Если хотела обругать, могла просто человечьим отребьем обозвать или еще как-нибудь.

Каонэль спохватилась и виновато приподняла брови.

– Я не хотела, – сказала она тихо. – Я… я… Спасибо.

Варда обхватил ее за талию и посадил на единорога. Та даже не возмущалась, что ей помогли, как какой-то придворной курице. Только поерзала на гладкой спине, устраиваясь поудобней. Странник взлетел на зверя и оказался позади нее. Эльфийка съежилась и прижала уши, стыдливо поглядывая назад.

– Ладно тебе, – проговорил странник. – Я не сержусь. Что ты, в самом деле, как эолумская леди? Мне больше нравилось, когда ты скалилась и бухтела.

– Серьезно? – не поверила Каонэль, поднимая уши.

– Честное слово, – ответил рыжий и стукнул единорога пятками в бока.

Зверь заржал и ринулся сквозь пламя. Варда прикрыл Каонэль, защищая от оранжевых языков, хоть это и не очень действенно. Серая всем телом прижалась к страннику, словно пыталась им укутаться.

Когда они выскочили на свободное от огня место, Варда обнял ее за пояс и прижал так, что даже тролли не смогут оторвать. Каонэль расслабленно выдохнула, как любая эльфийка в руках того, кто обязательно защитит, спасет и решит проблемы.

Вокруг творился хаос. Огненные вихри носились по плато, сметая все, что попадается на пути. Часть белокожих эльфов гонялась за ними, стреляя чем-то сияющим. От этого вихри распадались на угольки и раскатывались в стороны, оставляя выжженные дорожки.

Другие эльфы бились с огненным демоном, который уже не казался таким непобедимым – все тело покрыто белыми дырами, из которых сочится лава, настолько горячая, что долго не застывает после падения на землю. У его ног рубились эльфы с сияющей белой кожей. Рядом с поломанной рощей другая часть войска метала в него магические столбы.

Каонэль изумленно уставилась на войско и выдохнула:

– Солнечные эльфы Эолума! Что они…

– Я привел, – не дал закончить ей Варда.

Эльфийка оглянулась и подозрительно глянула на странника. У того лицо серьезное и честное. Она снова посмотрела на сражение и нервно дернула ушами.

– И Лисгард здесь? – спросила серая нерешительно.

Каонэль смотрела вперед и не видела лица рыжего, но услышала, как тот кивнул.

Несколько минут она наблюдала, как бьются солнечные эльфы, как в бешенстве ревет огненный вожак, полыхает плато всеми красками огня. Мимо носятся хранители, бросая перепуганные взгляды на эльфов, что сидят на единороге посреди огненного безумия.

Затем посмотрела налево. Там каменный собрат расставил камни, которые позволят Талисману до конца зарядиться и не тратить силы на воскрешение обладателей. И магическую дрянь под их защитой тоже привлекать не должен.

Туда перебежками мчались хранители, уворачиваясь от огненного града. Некоторые не успевали и падали замертво, сраженные глыбами, но через несколько минут воскресали, оживленные золотистым сиянием Талисмана.

Внутри магического круга Каонэль разглядела ворга, Теонарда, который поддерживал под локти ихтионку – та шаталась, как пьяный гном. Рядом с троллем Тарнат и Страг. Чуть дальше видно зеленое пятно гоблина, в воздухе зависла гарпия.

Эльфийка отвернулась от светящегося круга и снова взглянула на солнечных эльфов. Огнетролль впал в исступление. Близкое поражение заставило его в агонии метать все подряд, не разбирая цели.

Варда отвел единорога в сторону, подальше от эпицентра. Каонэль еще секунду смотрела на огненное безумие, затем проговорила четким и ясным голосом:

– Я останусь с тобой, Варда. Мне не нужен Талисман, если от него столько проблем.

Рыжий прижал ее еще крепче и проговорил в самое ухо:

– А как же твоя цель?

– Не нужна мне такая цель, – выдохнула Каонэль. – Слишком дорого она стоит. Может, если украли жизнь, есть смысл завести новую? Я хочу ее завести. Хочу с тобой. Никаких интриг, обмана и магической дряни. Ну, может, с магической дрянью я погорячилась, но с тобой мне не страшно. Только с тобой.

Рука Варды поднялась к лицу Каонэль, он приподнял ей подбородок и повернул к себе. В желтых глазах эльфийки такое безусловное доверие, что рыжий прижал уши.

Секунду он любовался идеальными чертами серой, не обращая внимания на безумие, которое творилось вокруг. На лице мелькали тени, которые Каонэль так и не смогла понять. Он провел пальцем по щеке эльфийки и прижался к ее губам.

Поцелуй длился всего несколько секунд. Но этого хватило, чтобы дерущийся с огнетроллем эльф с синим камнем во лбу это заметил. Глаза потемнели, как штормовое море, он развернулся к вожаку и с яростным криком помчался на него.

Сзади послышались крики, Варда оглянулся и увидел, как хранители в сияющем круге орут и машут им. Рыжий развернул единорога и помчался в их сторону. У самого края круга он бережно опустил эльфийку рядом с воргом и сурово посмотрел на него. Тот оскалился.

– Отвечаешь за нее головой, – обратился Варда к Лотеру. И ворг вообще не понял, при чем тут он.

С этими словами рыжий пришпорил скакуна и кинулся на помощь солнечным эльфам.

Каонэль смотрела, как странник отъехал на приличное расстояние и стал метать в демона сияющие стрелы. Хранители вокруг молча смотрели то на нее, то на солнечное войско. Только слышно, как пыхтит гном и поскрипывает камнями тролль.

Понемногу лес на востоке стал светлеть. Бледная полоса пролегла по небу, звезды померкли. Но зверье все еще пряталось, вместе с птицами и козявками. Те укрылись в самых глубоких оврагах, куда не добралось огненное бедствие. Внизу у воды все еще клубился зеленоватый туман, но скелетов больше не видно.

В сторону Варды полетел огненный град, Каонэль рванулась вперед, но плечо сжала когтистая лапа ворга.

– Не знаю, что там у вас, – прорычал он. – Но мне рекомендовали приглядывать за тобой. Ты ведь помнишь, что получается, когда мы с рыжим деремся?

Каонэль долго пыталась вырваться из цепкой хватки и перестала, только когда увидела: Варда, целый и невредимый, продолжает метать стрелы уже с другой стороны.

Солнечные эльфы нанесли очередной удар. Он пришелся в голову огнетроллю. Тот взревел и резко развернулся в сторону сияющего круга, где столпились хранители.

– Сейчас! – заорал Теонард. – Построить Цитадель, достойную Золотого Талисмана!

Все похватали осколки и забормотали слова Теонарда, словно заклинание.

Огнетролль выпустил из глотки огненный столб прямо в хранителей. Время замедлилось.

Все видели, как полыхающая масса приближалась к кучке народа на земле, как отряд солнечных эльфов метнул луч наперерез столбу. Столб рассекло на две части. Одна растворилась, но другая продолжила лететь к хранителям.

Когда до них осталось лишь полперелета стрелы, земля задрожала, воздух пошел прозрачными волнами. Огненный столб откинуло в сторону, словно детскую игрушку. Пламя перелетело через обрыв и с шипением рухнуло в море. Над водой послышались тревожные хрипы призраков.

Эльфийское войско собрало силы и нанесло последний, сокрушительный удар. Огнетролль посмотрел на грудь, в которой зияла огромная сквозная дыра, затем поднял непонимающий взгляд. Через мгновение его разнесло на сотни мельчайших частиц. Они медленно поплыли в воздухе, сверкая и переливаясь в свете затухающих пожаров.

Место, где стояли хранители, вспучилось. Сияющие камни с рокотом покатились вниз, сохраняя выложенную форму круга. После этого обладателей осколков накрыло мягким желтым светом.

Варда вместе с солнечными эльфами замер, прикрывая глаза от сильного, но притягательного сияния. Даже эльф с синим камнем во лбу перестал махать мечами и на секунду застыл.

Затем раздался грохот, словно прорвалось само небо. Плато заполнилось золотым свечением, послышались грохот, хруст и звон. Спустя вечность золотой туман стал сползать в центр магического круга, словно его втягивал гигантский рот.

Когда дымка исчезла, перед эльфами предстало самое удивительное и прекрасное строение, которое по великолепию могло соревноваться с самим Эолумом.

Высокие стены из сиреневого камня заняли половину плато. За ними высились башни и шпили разных форм, словно Талисман заглянул в души хранителей и создал Цитадель с учетом всех рас. Слева гигантское древо, впереди за вратами башня человеческого замка. Справа несколько длинных шпилей с длинными окнами и витиеватыми лестницами. Чуть дальше – массивная гора, заросшая зеленью.

За стеной еще куча удивительных построек, на любой лад, но в самом центре возвышалась сиреневая башня с золотыми линиями и тремя шпилями, настолько длинными, что кончики теряются в облаках. Цитадель Золотого Талисмана переливалась мягким светом, приковывая взгляды.

Светлая полоска на востоке стала шире. Запели первые птицы, успевшие оправиться от пожарищ. Зеленый туман медленно пополз обратно в море, забирая с собой беспокойных призраков.

Солнечные эльфы в замешательстве взглянули на командира. Тот нахмурил брови и потер синий камень в обруче на лбу. Прошло несколько минут, прежде чем он подъехал на единороге к Варде и проговорил:

– Вы честно сражались. Я вас прощаю. Дуэли не будет.

С этими словами он развернул единорога и взмахнул мечами. Солнечное войско как один вздыбило скакунов, и они с грохотом скрылись в лесу.

Синеглазый эльф с белой кожей бросил прощальный взгляд на Цитадель и тяжело вздохнул, словно на него опустилась гора. Затем он пришпорил единорога и последовал за остальными.

Варда медленно подъехал к величественному сооружению и обреченно посмотрел на стену. Врата загудели и раскрылись.

За ними столпились хранители. Глаза ошалевшие, на одежде золотая пыльца, в ладонях осколки. Лица растерянные.

Впереди ворг, эльфийка и человек с арбалетом. Едва створки разошлись, чтобы пропустить хоть одного, они кинулись вперед, плохо соображая, что делают.

Мимо Варды пронесся Теонард с яростным лицом и побежал к поломанной роще. Ворг остановился чуть поодаль, оперся лапами на колени и стал дышать глубоко и протяжно. Будто вручную строил.

Каонэль подошла к страннику и уткнулась ему в грудь лицом. Тонкие пальцы сжались у него на чешуйчатых доспехах, она прерывисто вздохнула, как бывает после долгих рыданий. Только серая не рыдала.

Варда обнял ее и крепко прижал к себе, будто боялся, что кто-то придет и отберет. Он закрыл глаза и прижался носом к ее волосам.

– Я с тобой, – прошептала Каонэль. – С тобой.

Руки рыжего сильней прижали эльфийку, он поцеловал ее в серебристую макушку.

Эльфийка повторила:

– Я уйду с тобой. Не нужна мне Цитадель. Ничего не нужно.

Они стояли, обнявшись перед вратами. Хранители, которые остались внутри, молча наблюдали.

Из поломанной рощи появился человек с непонятной ношей на спине. Когда он приблизился, все увидели Теонарда, тащившего клетку с голубями. Птицы, похоже, во время битвы находились в надежном месте – даже прутья не опалило.

Человек перелез через обугленный камень и остановился, не доходя до эльфов десяток шагов. Затем поставил и высунул из-за пазухи горсть зерен. Когда просунул между прутьями, птицы с радостным воркованием принялись клевать, словно и не было смертельной битвы, жутких скелетов и вожака огнетроллей.

Варда медленно оторвал от себя Каонэль, будто собственное сердце вынимает, и посмотрел ей в глаза.

– Ты остаешься, – проговорил он.

Эльфийка подняла на него преданный взгляд.

– Значит, и ты остаешься, – произнесла она напряженно.

Ладонь странника легла ей на щеку, он провел пальцем до подбородка и быстро поцеловал.

– Нет, – сказал он и, резко развернувшись, быстро пошел к лесу.

Каонэль застыла как вкопанная. Уши вытянулись и затряслись, серое лицо стало землистым и неживым. Она смотрела, как удаляется закованная в чешуйчатые доспехи спина и колышется рыжая копна на ветру.

На востоке небо окончательно посветлело. За лесом не видно, но солнце уже поднялось, возвещая начало нового дня. Хранители окинули пустошь уставшими взглядами. После битвы с огненным троллем на плато остались кучи обугленных камней, черные дыры и кости разрубленных скелетов.

Ворг покосился на все это великолепие и вздохнул. Ничего, это можно убрать. Главное – Цитадель построена, Талисман защищен, а они все наконец могут работать сообща. Он хотел этого вовсе не потому, что такой хороший. Просто у всех есть цель. И если для ее достижения нужно плюнуть на расовую ненависть – что ж. Почему нет?

Лотер выпрямился и, отряхнувшись по-волчьи, впервые за долгое время принял человеческий облик. Затем развернулся и бодро прошел во врата.

Эльфийка все еще смотрела вслед страннику, с дрожащими ушами и подгибающимися коленями.

– Я умею терпеть боль, – шептала она. – Я эльф.

Но лицо ее исказилось так, как бывает при очень сильном ранении, и эльфийка поблагодарила забытых богов, что хранители этого не видят. Теонард не в счет, он занят голубями.

Глаза Каонэль сузились, губы искривились, она прошептала сдавленным голосом:

– Варда, я смогу вытерпеть и это. Смогу.

С этими словами она вытерла мокрые щеки, развернулась и пошла в Цитадель.

И только Теонард, пока кормил птиц, видел, как дрожали губы странника, когда тот двинулся к лесу. Как дергался кадык, а на щеке блестело что-то эльфийское и скупое.

Эпилог

Чародей сидел в каменном кресле и наблюдал за Цитаделью в малахитовый шар. Рядом возле ручки посох с белым набалдашником весело сверкал радужными искрами. За окнами, которые он переделал, расширив до самого пола, воет северный ветер, но в башню без разрешения не влетает. Чародею пришлось долго дрессировать своенравную стихию, пока та наконец поняла, кто тут главный. Теперь даже снежинки облетают башню стороной. Путешествия на ветре он все же решил не убирать, а поделить – иногда летать в вихре, а иногда ходить через портал.

Один из порталов переливался серо-белыми волнами в стене. Он резко вспыхнул и пошел неровными кругами. Через несколько секунд из него шагнул рыжий эльф и остановился у самого края.

Он сурово посмотрел на чародея, скулы заиграли, но эльф остался неподвижен.

Старец даже не оглянулся на него и продолжил наблюдать за копошением хранителей за вратами Цитадели.

– Я уж думал, не справишься, – проговорил чародей. – Что за прощальные объятья?

Варда закатил глаза, будто считает до десяти, и шумно выдохнул.

– Ей больно, – проговорил он. – Я видел ее глаза.

Чародей отмахнулся.

– Эльфам не бывает больно, – бросил он.

Рыжий отвернулся и посмотрел в окно, где северные вихри рисовали узоры из снежинок прямо в воздухе. Его взгляд стал задумчивым, он немного помолчал, затем произнес:

– Бывает. Просто мы терпим.

Рука рыжего дернулась к мечу на поясе, но посох предупреждающе сверкнул и встал вертикально. Чародей оглянулся на странника и испытующе вгляделся ему в лицо. Бровь старца приподнялась.

– Неужто и тебя занозит? – удивился он, откидываясь на ручку кресла. – Но это не важно. Вы все слепы. Не видите дальше своего носа, даже если он у вас гоблинский. Потому нужен кто-то, кто будет смотреть за вас.

Варда зажмурился и снова досчитал до десяти. Уши задергались, лицо исказилось, словно из груди торчит ализариновая пика.

Он несколько секунд неподвижно стоял, затем открыл глаза и проговорил глухо:

– Договор в силе?

Чародей непонимающе посмотрел на него, морща лоб. Затем, словно что-то вспомнив, взмахнул рукой.

– Да-да, – сказал он небрежно. – Сильвирел восстановлен. Можешь идти. Интересно, что бы она сказала, узнай, что ты сделал?

Варда оскалился и метнул на чародея бешеный взгляд.

– Хуже не стало бы, – прорычал он. – Она бы поняла.

С этими словами странник развернулся и занес ногу, чтобы шагнуть в портал. Чародей тут же потерял к нему интерес и развернулся к малахитовому шару.

В глянцевой поверхности видно, как шевелятся крошечные точки: это хранители пытаются разобраться, что делать и как поступать. Наверняка уже догадались, где чье место. Очевидно, замок для людей, гора для тролля, низина с чем-то вроде таверны и огородом – для гоблинов. И еще куча башен и домов, которые можно занять. Даже дерево на случай лесных эльфов. Ихтионка благоразумно выбрала для себя что-то водное в подземном гроте.

Варда оглянулся на чародея и посмотрел на седой затылок.

– Откуда ты знал, что она захочет уйти? – спросил странник, опуская ногу в портал.

Чародей секунду помолчал, затем ответил:

– Такая у меня работа.

© Орловский Г. Ю., Генер М., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Оглавление:
Глава 1
Главы 2-6
Главы 7-15
Глава 16